очень нудно 
84 
— Ничего, — Рей поцеловал влажные мягкие губы, — можешь плакать. Так делают все настоящие женщины… Чтобы уговорить своего мужчину на какое-нибудь безумство.
Глаза Ривы вспыхнули от удовольствия. «Он назвал себя моим мужчиной! Это значит, он любит меня?»
— Я не буду просить тебя совершать для меня подвиги, — Рива завороженно протянула пальцы и обвела контур его губ, — ты мне нужен живой и здоровый…
Рей содрогнулся от желания. Сделать своей! Сейчас же! Он ни секунды не мог ждать. Отшвырнул прочь ненужное тонкое покрывало, потянулся пальцами вниз, к животу, бедрам. Сжал ягодицы. Гладил, ласкал, вдыхая ее пьянящий аромат, теряя разум от нетерпения. Рива тут же вспыхнула, неистово отвечая на его страсть еще большей страстью. Загорелась, так же как и он, мгновенно, хрипло бессвязно умоляя, изнывая от жажды, отдаваясь умелым рукам. Словно не было предыдущих долгих занятий любовью, словно они впервые нашли друг друга, и им нужно спешить наверстать упущенное.
* * *
Время неумолимо тикало. Риве хотелось, чтобы их шаттл никогда не прибыл к месту назначения. Чтобы они вечно скитались в космосе. Вдвоем… И не было бы ни Ноа, ни брака третьей степени, ни покушений… Хотя нет. Покушения пусть будут, иначе она бы никогда не встретила Рея.
Они спали, готовили в кухонном автомате себе что-то легкое, ели, занимались любовью, опять спали… Смеясь, приняли душ, едва втиснувшись в узкое пространство кабины… Можно было искупаться по отдельности, но они не хотели расставаться ни на секунду, словно понимая, что времени у них осталось не так уж много…
— Мистер Капи сказал, что я неуч и ничего не умею. И мне чтобы профессионально петь, нужно учиться минимум двадцать лет… Я тогда еще даже колледж не окончила, а об университете могла только мечтать… — Рива обиженно скривилась. — Так что на работу меня взяли в церковный хор и то с трудом… Потом меня заметил Бен и предложил место официантки в его кафе. Я так обрадовалась…
— Мистер Капи дурак, — произнес Рей, — сейчас он, наверное, локти кусает, что не взял тебя на работу в театр.
— Да, наверное, — пробормотала она.
Ривы словно открылся шлюз, через который хлынули наружу ее тревоги, переживания, опасения. Ее детские страхи. Девичья боль и постыдные тайны. Она не могла остановиться. Ей нужно было все ему рассказать. Как страшно было, когда улетал отец, и хоть она его не очень любила, но постоянно молилась о благополучии родителя. Альтернатива была страшнее. Как работала и училась заочно в местной школе в бедном квартале Парис. Как ей было страшно одной на незнакомой планете…
Только две темы они обходили стороной — их встречу на Эпсилон и Ноа.
— Было больно? — Рива провела ладонью по гладкой коже груди.
Ноготком очертила мышцу, так рефлекторно сжалась в тугую пружину.
— Да, — просто произнес Рей, — хотя с чем сравнивать…
Рива вопросительно заглянула ему в глаза, ожидая продолжения.
— Самое страшное, когда ты ничего не можешь сделать, — произнес Рей безжизненным голосом, — когда ты стоишь и смотришь, как гибнут дети, и ничего не можешь… Ничего… — Рей шумно сглотнул и отвернулся.
Рива быстро обняла его за шею и уткнулась лицом в ямку горла. Прижалась, делясь своим теплом. И стала тихонечко напевать любимую колыбельную:
- «Мой родной любимый человечек, за окошком опустился вечер,
- Ты в кроватку быстренько ложись, глазки закрывай и улыбнись,
- Я укрою нежно покрывалом, сотканным из радужных туманов,
- И раскрашу сон твой акварелью, краски взяв из сказочных видений.
- Солнышко заглянет утром рано, отыскав тебя под одеялом,
- Нежно пощекочет пятку, поиграет зайчиками в прядки,
- Счастье рядышком с тобою, мой малыш,
- Только ты уже не слышишь, сладко спишь…»
На Вековую они прилетели утром. В столице была зима. Шаттл приземлялся на бетонное покрытие космопорта под завывание вьюги. Датчик показывал, что снаружи минус двадцать.
— У меня нет теплой одежды, — растерянно улыбнулась Рива.
— В нашем распоряжении целый день, — ответил Рей, — я закажу таксомобиль к трапу и сразу же полетим одеваться.
— Ура! Магазины! — захлопала в ладоши Рива.
Рей только улыбнулся снисходительно. Она была похожа на маленькую девочку в ожидании праздника. Он вдруг понял, что ее никто никогда не баловал. Никто не ухаживал за ней по-настоящему, не дарил ничего просто так. Даже настырные поклонники, которые оббивали пороги ее гримёрки, заваливая цветами и подарками, и те имели свой корыстный интерес.
84 
