очень нудно 
43 
Рун расстегнул наручник на своем запястье и потянулся к ее руке. Он собирается снять это? Серьезно?
Спрятав ограничители в карман, он казалось начал ждать, когда она сбежит. Приятно было познакомиться, болван. Джо начала перемещаться обратно во Французский квартал. Она взяла неплохой старт... затем ударилась о какой-то барьер, который отшвырнул ее назад.
Рун рассмеялся. Он извлек из кармана свою безделушку... еще одно очко, выигранное у нее. С ухмылкой подбросил эту штуку в воздухе, поймал своей большой ладонью и спрятал обратно в карман.
— Ты такой придурок.
Джо не могла поверить, что была без ума от него.
— Всю эту резиденцию окружает защита. Я единственный, кто может пройти мимо нее. Все вещи в моем логове в нем и останутся, включая твои крики... в случае, если ты решишь позвать на помощь. Даже если кто-нибудь услышит тебя, то не сможет войти, потому что все, что снаружи, там и остается.
Скажите, что ей повезет, и она уничтожит Руна; без помощи... или возможности сбежать... она здесь в ловушке.
— М-м, теперь ты рассматриваешь смехотворный план убить меня. — Он потянул ее за собой. — Вижу, ты обдумываешь ситуацию со всех сторон.
Еще не со всех. Может ли она стать призраком здесь? Если да, сможет ли она вселиться в него? Он никогда не сможет стряхнуть ее. И, в конце концов, ему придется покинуть это место.
Каблуки громко стучали, пока Джо с Руном пересекали мост. Она посмотрела через перила, увидев лишь тьму... темную, как черная дыра.
Джозефина решила не показывать Руну, насколько встревожена.
— Где находится Тортуа? В южной части Тихого океана или где-то еще? Разве не здесь снимали Выжившего[14]? Огонь есть жизнь.
— Оу, ты находишься далеко-далеко от Земли, голубка. Но тебе понравится здесь... тут царит вечная ночь.
Не на Земле. Ей нужно... нужно подумать об этом позже.
Рун прикоснулся раскрытой ладонью к замысловатому символу на колонне, и второй портал открыл путь в огромную спальню.
Манящее пространство было декорировано в тонах земли... хотя вероятно тут неуместно это слово... и выглядело в тысячу раз лучше, чем ее собственный «дом». Тем не менее, Джо сказала:
— По-моему не плохо. Хотя комната оформлена так, словно это охотничий домик аристократа с голубой кровью, а не пентхаус в борделе фея с черной кровью.
Он наклонил голову, словно был озадачен поведением Джозефины.
— Твоя жизнь в моих руках. С каждым твоим выпадом, она становится все короче.
Тогда я уплыву. Она встряхнулась.
В прилегающей зоне отдыха, в огромном кирпичном камине потрескивал огонь. Множество символов украшали камни. В различных местах на стенах были похожие знаки, которые, видимо, располагались там, где могли быть выключатели.
Большую часть комнаты занимала гигантская кровать с балдахином. Толстые столбы поддерживали тяжелые портьеры. Ткань была подвязана, открывая взгляду смятые простыни.
— Это твоя кровать?
Джо могла только представлять, какие действа происходили здесь. Не так давно он обхватил ее между ног в том подвале, и пытался поцеловать, несмотря на то что, скорее всего, уже успел сегодня насладиться оргией здесь.
— И что?
— Я думала, она будет больше, — ответила Джо. — Сомневаюсь, что тут помещается больше пяти-шести нимф.
— Зависит от того, как близко к ним я хочу быть.
— Ты ведь не ждешь, что я стану здесь спать, правда?
— А если жду?
Джо постучала себя по лбу основанием ладони.
— Я забыла свой ультрафиолет и костюм химзащиты. Но у тебя где-то здесь должны быть презервативы, в которые можно завернуться.
Рун медленно подошел к ней еще ближе.
— Презервативы? Я наполовину демон. — Он наклонился ниже, чтобы сказать: — Даже если бы они мне потребовались, возникли бы проблемы с размером. Как ты прекрасно помнишь.
Закатив глаза, Джозефина попятилась от него. Когда он находился так близко к ней, она становилась безвольной. Как она может до сих пор хотеть кобеля вроде него? Особенно после того, как он угрожал убить ее?
Из-за его крови. Только из-за его крови.
Рун подошел к стене за прикроватным столиком и нажал на символ. В одно мгновение кровать была разобрана, в следующее — заправлена.
Не показывай удивления, Джо.
— Удобно.
Он приподнял брови.
— Больше ничего не хочешь сказать?
43 
