150 
Ее прекрасный облик был словно нарисован, ее эфирное сияниеосвещало интерьер. Его солдаты уже думали, что она была ведьмой, которая заворожила его.
Она не могла остаться с ним — а он не мог расстаться с ней. Это означало, что он войдет в ее мир, и он надеялся — в роли ее мужа. Все же Валькирия оказалась … упрямой.
— Ты слишком молод, Эдвард!
— Мне двадцать пять. Мужчины в моем возрасте женятся.
— Мужчины твоего возраста обычно не поворачиваются спиной ко всему, что знали. Закончи свой поход на полуострове, затем возвращайся домой в свой лондонский особняк. Женись на смертной девочке, которая носит платья и не имеет остроконечных ушек. Я не принесу тебе ничего, кроме боли.
Подняв покрывало, она пораженно уставилась на вышитый, на нем герб.
— Два летящих ворона? — Она издала горький смешок. — Эдвард, ты должен позволить мне уйти. Ты должен забыть обо мне.
Он жалко улыбнулся ей.
— Что заставляет тебя верить, что я смогу это сделать?
Она не понимала глубины его чувств, ничто не могло заставить его сделать подобное.
Он встал и двинулся к ней — даже те моменты, когда он не касался ее, казались невыносимо долгими. Он обхватил своими руками ее тонкие плечи, так ужасно желая поцеловать ее, но она запрещала ему.
«Сколько еще времени я продержусь, чтобы не попытаться?»
— Реджин, это всегда будешь ты. Это проклятие не может быть сильнее того, что я чувствую к тебе.
— Точно так говорил Габриэль. В тот день, когда умер.
— Это — просто совпадение, любовь моя. Все они. Эйдан боролся с вампирами всю его жизнь. Удивительно ли, что в конце он был убит одним из них? Трир неоднократно гневил своего короля — труса, который отравил его. А Габриэль? Мой Бог, Реджин, сколько пиратов погибло в кораблекрушениях?
— Ты забыл об одном — времени. Все смерти случились в считанные часы после того, как они переспали со мной. Я — твое проклятие! Почему ты не можешь принять этого?
*****
Деклан резко проснулся, дико оглядываясь по сторонам этим мрачным утром.
«Не в палатке?»
Несколько секунд он не мог понять, где находится.
Затем он увидел Реджин. Она уже проснулась, оделась, сияя, словно солнышко сквозь моросящий дождик.
Она повернулась к нему. Под ее пристальным взглядом он сопротивлялся почти подавляющему желанию накинуть на себя одежду. Все так ново для меня.
Но она уделила его шрамам мало внимания, и он расслабился, размышляя о том, как она спала, обвиваясь вокруг него. Пока необходимость защищать ее наполняла его, нужно было находиться близко к ней.
Наполненность. Такое незнакомое чувство, что он едва знал, как его назвать.
Правильность ее пребывания в его руках облегчила его ломку, дала ему кое-что бесконечно более приятное, чем дозы хоть когда-либо могли предложить…
Когда он уже собрался опрокинуть ее на спину рядом с собой, она сказала:
— Мы должны возвращаться.
— Да, я знаю, после, — пробормотал он, поднимаясь, чтобы надеть свои штаны.
Реджин невозмутимо наблюдала за ним, и снова он думал, что ей могло просто нравиться то, что она видела.
Но когда он натянул пуловер, они оба нахмурились. Он сидел на Чейзе вплотную.
— Разве ты не собираешься… превращаться обратно? Контроль мышц?
— Но я не в ярости берсеркера. Может, это потому, что я чист от наркотиков?
— Ох, ты кололся только позавчера.
«Но вампир высосал меня начисто».
Он пожал плечами.
— Что тебе снилось перед тем, как ты проснулся? — спросила она, вздрагивая от холода.
— Держи, милая, — он подошел к ней, стягивая свитер. — Материя осталась сухой, это поможет тебе согреться. Ручки вверх.
Кинув взгляд на Чейза, она подняла руки, таким образом, чтобы он смог натянуть его на нее. Почти ей по колена. Он воспользовался возможностью, прижать ее к своей груди, кладя подбородок ей на голову.
— Ты не обнимешь меня в ответ?
— Я не хочу поощрять тебя. А теперь ответь на мой вопрос.
— Мне снилась ты с Эдвардом в его палатке, спорящие о проклятии. Он чувствовал то же, что и я сейчас — что это все чушь собачья.
Она оттолкнула его, и он отпустил ее.
— Эдвард умер на следующий день.
— Как?
— Снайпер стрелял в его отряд. Он прикрыл меня от пули. Его затылок был просто … снесен. Смертный пожертвовал своей жизнью из-за раны, которая займет у меня день, чтобы прийти в себя. Я словно овдовела четыре раза. И в этой жизни ты был обречен стать пятым.
150 
