очень нудно 
90 
— Императрица, ты, видно, не знаешь, — из-за распухших губ и отсутствия некоторых зубов он говорил невнятно, — что путешествуешь с тем, кто убил тебя в прошлой игре! Он тебя обманул!
— Не угадал. Я все знаю. Он меня обезглавил. Что дальше?
Я старалась говорить равнодушно. Хотя к нашей истории я могла относится как угодно, только не равнодушно.
— Тогда ты еще глупее, чем я думал.
Арик в мгновение ока оказался рядом с ним.
— Я же предупреждал, Майло. Забыл? Не смей говорить с ней, если не хочешь, чтобы твои яйца оказались под лошадиными копытами.
— Скоро она познает такие мучения, которых никогда...
Смерть покачал головой с такой угрозой, что Майло сразу заткнулся. По крайней мере со мной он больше не заговаривал. Как только Арик отошёл, он сразу же переключился на Джека.
— Сколько бы взрывчатки ты у меня не украл, Обитель разрушить всё равно не удастся.
— Non? Не слишком ли смелое заявление для человека, связанного по рукам и ногам?
Когда мы выезжали из лагеря, столь унизительное положение бывшего командира АЮВ порадовало солдат. Ну точнее, всех, кроме его плененных приспешников, готовящихся преодолеть собственный путь испытаний.
Для Майло Джек выбрал одну и из лучших в армии лошадей. Он хотел, чтобы на обратном пути на ней ехала Селена.
Настолько он был уверен, что мы спасём её и что она сможет держаться в седле. Мне же приходилось раз за разом отгонять мысли о том, что Любовники могли с ней сделать...
Арик достал хроники из непромокаемого чехла. Он сел рядом со мной, облокотившись о стену. И с предвкушением открыл первую страницу.
— Вор! — покрытое кровоподтеками лицо Майло, стало пунцово-красным. — Ты взял то, что тебе не принадлежит! Ты не имеешь права!
Майло искренне мнил себя пострадавшей стороной. Арик для него был вором, я – вероломной сукой, обидчицей рода, Джек – бунтарём.
Так и не дождавшись от Арика ответа, он продолжил:
— Избавь себя от лишнего труда — тебе никогда их не прочесть.
Арик, не поднимая глаз, перелистнул страницу:
— Неужели?
— Они написана на древнерумынском.
Каким-то образом выражение лица Майло одновременно было и взбешенным и самодовольным.
— Я говорю на древневенгерском, а у этих языков общие корни.
Еще одна перевернутая страница.
Самоуверенности у Майло поубавилось.
— Хочешь знать, о чем они? Это Манифест Возмездия, передающийся от одного поколения к другому. Призванный снова и снова разжигать нашу ненависть к Императрице.
— А я-то надеялся на художественную литературу, — сказал Арик, — запомни, рано или поздно я переведу каждую страницу этих каракуль.
— Рано или поздно? Да ты и завтрашний день не переживешь. Мои дети вырвут наши хроники из твоих окоченевших рук.
Джек ухмыльнулся.
— Значит, мы движемся в верном направлении?
— То, что я раскрыл местонахождение близнецов ещё ничего не значит. Вы всё равно не сможете туда прорваться.
— Открыть бункер будет не так просто, как, скажем, увести войско у тебя из-под носа. Но мы и с этим справимся. Утром мы позавтракаем продуктами из твоих запасов, ну и выпьем тоже. Я уже позаимствовал виски с твоего стола, — Джек достал из рюкзака бутылку, — двадцатипятилетней выдержки? Ммм...
— Угощайся, охотник. Это будет твой последний завтрак.
Чем больше Майло злился, тем сильнее у него на лбу проступали вены. Он ведь привык внушать страх; я же в его присутствии чуть ли не зевала.
— Завтра ты умрёшь.
— Где-то я это уже слышал, — протянул Арик, — но тем не менее...
Вернувшись к осмотру взрывчатки, Джек принялся разглядывать опасного вида детонаторы.
— Любишь бросаться угрозами, Майло? Все слабаки это любят.
Арик поднял глаза.
— На протяжении многих столетий я убеждался в этом снова и снова. Помню, Филипп II как-то написал спартанцам: «Если я войду в Лаконию, то сровняю Спарту с землей». И знаешь, как они ответили? Одним словом: «Если».
Джек оторвался от своего занятия и поднял голову. Я готова была поклясться, что он пытался запомнить эту историю.
— Мои дети будут царствовать над этим миром, как бессмертные победители. Совсем не так, как ты, Жнец! — Майло сплюнул кровавый сгусток, — вот что ты сделал, как сильнейший среди Арканов?
— Хм, — заинтересованность, новая перевернутая страница, — а что я, собственно, должен был сделать?
90 
