127 
Взглянув на лицо Кирилла, я поняла, что волноваться мне нужно было вовсе не об этом. Я по ходу, сама того не заметив, довела соседа до точки кипения.
-Все должно иметь границу!
Если Кирилл говорит о границах, значит дело плохо, ибо для него априори не существует подобных понятий. Стало жутко.
Не спуская глаз с озверевшего Кира, я попятилась к двери. Кир также неотрывно следил за моими движениями.
-Ты сводишь меня с ума... в самом буквальном понимании этого выражения.
-Значит мы квиты... я тоже после знакомства стала неврастеничкой.
-Предлагаю выбросить белые флаги, - сказал Кир, незаметно подступая.
-Ты бы хоть попытался сделать лицо попроще, прежде чем предлагать мировую, - я отступила, - с такими глазами бешеными мир не предлагают.
-Мы же не дети, - увещевал меня вкрадчивый голос, - К чему это беготня по дому?
-Тебя ли я слышу? Помниться ты всегда любил нестандартные и детские развлечения. Ты даже...
Черт! Заболтал чертяка языкастая, как говорила моя бабуля. И чуть не сцапал.
Но я оказалась проворнее и успела-таки выскочить из комнаты, предварительно захлопнув дверь перед носом Кира. Оставила его с носом.
Очевидно, я действительно становлюсь неврастеничкой.
Стала бы нормальная сбегать по крутой лестнице со скоростью реактивного самолета. На последних ступеньках я поскользнулась, и едва успела ухватиться за перила. Удивительно, но погони позади я не услышала.
Кирилл стоял наверху и со скептическим выражением лица смотрел на меня.
Я почувствовала себя полной дурой. Более того я чувствовала как мы меняемся местами. Будто Кирилл такой весь из себя правильный, а я шалопайка безответственная.
Все это я прочитала в напряженном и серьезном взгляде Кира.
-Доберусь я до тебя, - тихое и серьезное обещание заставило меня снова активизироваться.
Дальнейшие мои действия не поддаются никакому логическому объяснению.
Зачем я, схватив куртку, полезла в окно? Ну, тут все понятно. Я хотела выбраться.
Но почему, господи, я выбрала окно, закрытое жалюзи?
И зачем в доме Рустама окна выходят ни на улицу, как у нормальных людей?
И дело тут даже не в том, что у друга Кирилла странный изощренный вкус и даже не в том, что окно выходило вовсе не на улицу, а в некое подобие кладовки. Дело в другом.
Дело в моем хроническом невезении. Ну, или наоборот, в хронической удачливости моего соседа.
Так или иначе, я застряла. Открыв окошко, обнаружив с другой стороны странного вида комнатушку, я тем не менее перебросила туда свою куртку и полезла в проем сама. И если моя верхняя часть прошла на ура, то нижняя заставила сожалеть от полуночных набегах к холодильнику. Попытка выбраться обратно ни к чему хорошему не привела. Я оказалась в ловушке собственной глупости и теперь могла только пыхтеть и перебирать лапками.
Ситуация достойная хорошей комедии. И почему я не смеюсь?
Возможно, потому что позади слышатся неторопливые шаги по лестнице и моя попа чует (в буквальном смысле чует, ибо она осталась как раз в той стороне, где находится Кир) приближение больших неприятностей. А эти неприятности, кстати говоря, приближаться не торопятся. Идут себе спокойно, только что веселые мотивчики не напевают.
-Вот теперь я вижу, что справедливость в мире существует!
Упоминание о справедливости заставило мои конечности затрепыхаться в поисках свободы. Это была вторая фраза, которую я тысячу лет не ждала услышать от Кирилла. Что творится с привычным миром?
-Знаешь, о чем я сейчас жалею?
Страшно даже представить! Моя попа остро чувствовала грядущую подлянку.
-О том, что ты сейчас не в юбке.
Я задрыгала ногами активнее.
-По ходу помимо мультика "Котенок Гав", мы еще будем пересматривать "Винни-Пух". Помнишь, там такой момент был?
Момента я не помнила и совсем не хотела вспоминать.
-Винни налопался меда у бедного Кролика и пытался вылезти из норки. Но жирный медведь явно не сопоставил свои возможности.
Это он меня сейчас жирным медведем назвал? Ну, конечно, Кирилл-то по любому на воспитанного кролика в очках смахивает. Одно лицо.
-Что ты....?
Я ощутила смачный шлепок по той части, которая осталась в тылу врага.
Ответом меня не удостоили. Зато внезапно рядом зазвенели ключи.
Дверь отворилась, впуская сердитого Кира.
127 
