21 
− Ангел, пощупать меня не хочешь?
Я мысленно фыркнула, но бурное воображение уже нарисовало картинку. Я провожу рукой по широкой груди Самаэля, спускаюсь ниже, на кубики пресса, ощущая, как под горячей кожей перекатываются мышцы... Что-то противно заскрежетало, выводя меня из фантазии. До меня не сразу дошло, что это я когтями царапаю поверхность раковины.
Люц! Вот ты где! О-о-о! - в дверь уборной влетела Марина, ее глаза полыхнули лукавым огоньком. Она быстро подошла к Самаэлю (все еще не одевшемуся), и прижалась к нему всем телом, провела руками, оставляя на коже Падшего кровавые следы от ногтей, и, как пиявка, присосалась к его губам.
″Меня сейчас стошнит... И вовсе я не хочу броситься на эту... эту... И глазки ей выцарапать не хочу. Ничего подобного. И лапки даже не чешутся.″ А этот Лукавый, обнял демоницу, и с меня глаз не сводит. ″Ведь мысли читает, гад!″ Я гордо задрала мордочку и спрыгнула на пол. Не знаю, или Самаэль специально снова налил мыла, или не все убрал, но прокатилась я хорошо. Ага, на мягком (в данном случае пушистом) месте, а потом ″удачно″ шмякнулась мордочкой о стенку. И хоть бы кто посочувствовал. Размечталась. Этот Князь бесовский еще и рассмеялся, грозным рыком ″Пошла вон!″ отправил Марину в неизвестном направлении, а меня, маленький, мокрый, липкий комочек шерсти, нежно взял на руки. Думаете, приласкал? Угу, еще как! Сунул под кран с холодной водой и безжалостно начал меня ″стирать″ (хорошо, чтоб выкрутить не додумался). Я в долгу не оставалась - царапалась, кусалась, возмущенно мяукала, а что мысленно высказывала, не стоит предавать огласке.
− Терпи. Кто мне мыла налил? - Самаэль зашипел от моего очередного укуса.
″Я ж не знала, что ты войдешь. Ай! И мне было скучно здесь.″
− Скучно? Как ты вообще в туалете оказалась?
″Марину свою спроси. Больно!″ − в ответ укусила за палец.
− А вот про нее поподробней.
″Аккуратней! Я ж не тряпка! Меня твоя демоница сюда забросила, когда я убе...″
− Когда ты что?
″Э-э-э... она дверь плохо закрыла. Я решила прогуляться. Совсем чуть-чуть. А тут она, хвать меня, и в туалет забросила. Больно было,″ − последнее сказала жалостно-жалостно.
− Ангел, ты совсем не умеешь лгать, − засмеялся Падший. - А вот Марину придется наказать, и надоела она мне. Скучная стала. Испепелить, что ли.
И назовите меня последней дурой, но я пожалела демоницу. Ну, не понравились мы друг другу, и обошлась она со мной не хорошо, но зачем же ее уничтожать?
″Самаэль, а ты мог бы ее не убивать?″
− Мог, но она мне уже не нужна. Не вижу смысла оставлять ее живой, − безразлично ответил Падший. - Ты что, ее жалеешь?
″Ну, не так чтобы очень...″
− Ангел, поконкретней.
″Да, жалею и хочу, чтобы ты ее не убивал.″
− Согласен. Только ты выполнишь одно условие, − подозрительно быстро согласился Самаэль.
″Хорошо, какое условие?″
− Это ты узнаешь позже.
″Ну, Самаэль.″ − Мое жалостное хныканье не принесло результата.
Наконец-то домыв, Падший принялся меня сушить. Турбина самолета во стократ тише этого фена - едва не оглохла. Еще пять минут Самаэль колдовал надо мной, а потом усадил перед зеркалом. Как говорится, я ″выпала в осадок″. Из отражения на меня смотрело пушистое, абсолютно круглое нечто, на шее ошейничек со стразиками, а на хвостике розовый бантик. Все еще пребывая в ″осадке″, я не возражала, когда Падший взял меня на руки и вынес из уборной. Да мне все равно, куда несут, главное, побыстрее привести себя в порядок.
Самаэль зашел в свой кабинет, запер дверь, а ключ положил в карман. Пушистенькую меня он усадил на подушку, как на пьедестал.
− Сиди смирно и будь паинькой. Я скоро вернусь,
″Подожди. Самаэль, а что ты сделаешь с Мариной?″
− Накажу. Никому не разрешено брать то, что принадлежит только мне. Не бойся, я как и обещал, не убью ее.
″И каким же будет наказание?″
− Заблокирую силу и отправлю ее на Землю, поработает в приемнике для бездомных животных, года три, может, поумнеет. Думаю, Марине понравится такое наказание.
″Понятно,″ − буркнула, проглотив обиду из-за того, что меня сравнили с вещью.
− Ангел, я быстро, − Самаэль щелкнул меня по носу и растворился в воздухе.
″Ага, так я тебя и послушалась. Сейчас займусь собой и можно подумать о прогулке.″ Я критично осмотрела стол Самаэля, в поисках хоть чего-то, что помогло бы избавиться от этой чрезмерной пушистости. Ничего подходящего. ″Хм, а вот ноутбук он зря не выключил. Сделал пакость − на сердце радость... Жизнь удалась!!!.″ Мысленно посмеялась, как злодеи в фильмах, и начала нажимать лапками клавиатуру. ″О, пароль поставила! А, какой?″ Погипнотизировав несколько секунд сообщение о блокировке, я стянула с хвоста бантик, для чего пришлось извернуться бубликом, ошейник снять мне не удалось. Спрыгнула со стола на кресло, а уже оттуда - на пол. Я, наверное, какая-то неправильная. Всем известно, что кошки всегда приземляются на четыре лапы. Ну, я, как всегда, отличилась - если не мордочкой, в случае с креслом, то з... мягким местом - на пол. Преодолевая препятствие в виде ворса ковра (это как идти по высокой траве), я добралась до окна. ″Ага, открыто.″ Вскарабкалась по занавеске до подоконника. ″И как у кошек это получается легко?″ Посмотрела вниз. ″Ох, ёлки-палки, как высоко! Так, главное, вниз не смотреть.″ Повертела головой, рассматриваясь - справа от окна балкон. И, словно специально для меня, к нему ведет широкий выступ. Человек не пройдет, но я-то сейчас мелкая. Осторожно сделала первые шаги. ″Пять минут - полет нормальный!″ Можно продолжать, и я смело пошла в направлении балкона, в голове почему-то крутилась песня:
21 
