очень нудно 
175 
— Нельзя. Я вызвал каких-то специальных людей, которые отремонтируют нашу дверь. Думаю, ты не захочешь участвовать в этом, поэтому предлагаю пойти погулять. Погода, правда, не очень, но для того, что я хочу сделать, она отлично подходит.
Эрика, как я и ожидал, начала спрашивать про собаку. Я отвлек ее, не показав, что меня как-то волнует эта тема.
— Тебе так понравилась стрельба? Нет, к Ширу мы не пойдем, а вот стрельбу я тебе гарантирую.
— Какую стрельбу? — Эрике стало интересно, но я не хотел открывать сразу все карты.
— Увидишь, — просто сказал я.
На улице было не очень холодно, но я заставил Эрику надеть теплые джинсы, свитер и непромокаемую куртку. Мотоцикл — не машина, там раздельного климат-контроля и подогрева сидений нет.
По дороге Эрика несколько раз пыталась выяснить, куда и зачем мы идем, на что каждый раз так и не получала ответа. Мне было интересно, как она отреагирует на мое не самое обычное средство передвижения.
Эрика удивилась. Я так и не понял, понравилось ей увиденное или нет, но выбора у меня особого не было, и отступать мне не хотелось. К счастью, запасной шлем у меня был. Эрика в кожаной куртке, черном шлеме и рядом с мотоциклом смотрелась невероятно сексуально. Я подавил в себе желание сорвать шлем и поцеловать ее, показав на мотоцикл:
— Готова?
Всю дорогу Эрика цеплялась за меня, сложилось впечатление, что она и дышать сначала боялась от ужаса. Но, немного привыкнув, она слегка расслабилась.
Когда мы въехали в лес, она уже сидела свободно, правда все равно придерживалась за меня. И немного нервничала, не понимая, что можно делать в лесу в начале февраля. Я, как мог, старался поддерживать свою репутацию сурового парня, но закончилось все страстным поцелуем.
— Пойдем, — позвал я ее.
Вид мишени не испугал ее, но и не привел в бурный восторг. По ее реакции было видно, что оружие, пусть даже пневматическое, она держит в руках впервые. И стрелять ее пришлось учить, конечно.
Я старался держаться у Эрики за спиной, особенно после того, как она навела на меня заряженный пистолет. Случайно. Этого было достаточно, чтобы я удвоил осторожность, терпеливо объясняя правила стрельбы и обращения с оружием. Или я оказался плохим учителем, или Эрика — никудышной ученицей, но попасть в мишень она так и не смогла. Лучшим ее результатом стало попадание в бумажку, на которой была напечатана стандартная мишень.
Я решил попробовать последний способ — встал, прижимаясь к Эрике, одной рукой привлек ее тело к себе, второй взял ее руку, вытягивая в нужном направлении… Зря я это сделал. Как только запах ее волос достиг моего носа, я забыл о стрельбе. Мы опустили пистолет, Эрика развернулась ко мне лицом и потянулась к моим губам. По ее реакции на мой поцелуй было совершенно понятно, что она точно так же хотела этого, как и я. Если бы на дворе стоял хотя бы апрель, то я уложил бы ее на траву и занялся любовью. А в феврале при плюс двух на улице я не рискну переохладить ни ее, ни себя, как бы мне этого не хотелось.
После поцелуя Эрика отказалась стрелять, предложив мне заняться этим самому. Однако, как я не старался расслабиться и отрешиться от всего, ее близость возбуждающе действовала на меня. Особыми успехами похвастаться я никак не мог, и в голове начали возникать интересные мысли. Может, на нее тоже действует мое присутствие, и этим объясняются ее промахи?
Эрике надоело смотреть на мою неудачную стрельбу. Она прислонилась спиной к дереву, отвернувшись от меня. Я не смог устоять перед соблазном и бросил в нее снежок. Когда Эрика возмущенно повернулась, я притворился, что не понимаю, в чем дело.
Она тоже бросила в меня снежок, попав, к нашему обоюдному удивлению.
На протяжении следующих нескольких минут мы устроили войну. Я давно не чувствовал себя таким свободным и открытым. Эрике было проще — она пряталась за широким стволом. Но кидалась она значительно менее метко, чем я, поэтому, когда заморосил мелкий дождь, я выигрывал со счетом десять-пять.
Дождик прогнал нас с поляны. Казалось, надо бы ехать домой, но мне не хотелось. Этот день шел так хорошо, так почему бы его не продлить еще?
— Эрика, не хочешь перекусить? — поинтересовался я, протягивая ей шлем.
Она с готовностью согласилась.
— Вот только в хорошее заведение нас не пустят, — вслух размышлял я. — Одеты мы не самым подобающим образом. Так что остается только какая-нибудь забегаловка.
175 
