215 
Эрика не шевельнулась. Точнее, она опустила руки и открыла глаза, не сделав и намека на то, что собирается подниматься. Наши взгляды встретились. Судя по поспешному отворачиванию головы, то, что читалось в моих глазах, ее не впечатлило. Или наоборот, слишком впечатлило.
— Вставай, — повторил я и, чуть подумав, протянул руку. Эрика уцепилась за нее и поднялась, усиленно стараясь не встречаться со мной взглядом. В общем, не могу ее за это винить. Ярость, обуревавшая меня, никуда не делась и даже еще усилилась при виде того, как позеленела Эрика, заметив кровь на своих джинсах и тело собаки, неподвижно лежавшее на багрово-красном снегу. А что ты хотела? Если бы не твое идиотское поведение, сейчас все было бы в порядке!
Я сжал кулаки, присел и коснулся морды собаки. Нет, ни одного шанса, что она жива.
— Извини, Паттерс, — невыразительно, сдерживая эмоции, сказал я. — У меня была пара секунд на размышление, и пришлось стрелять наверняка.
— Я не виню тебя, — ответил Паттерс. — Будем считать, что бой состоялся. Судя по тому, что эту ирландскую скотину задели только один раз, он стал победителем.
— Состоялся? — оживилась Эрика. И куда только делись бледность и нездоровый вид? — Тогда я забираю Шира. Ник, ты обещал! — Девушка кинулась к своей любимой собачке, вырвав поводок у ошарашенного Шона Вендерса. Я и Паттерс примерно с таким же опешившим выражением наблюдали, как счастливая девица тормошит и осматривает не возражающего против такого обращения пса.
— Грейсон, кажется, из нас двоих повезло все-таки мне. Надо же, а когда-то я завидовал тебе, — высказался Ник с усмешкой. Я не мог с ним не согласиться. По крайней мере, сейчас, когда львиная доля моего самообладания уходила на то, чтобы сдерживаться и не наорать на Эрику.
— Иногда мне тоже так кажется. Покажи руку, — обратился я к Паттерсу, видя, что он осторожно двигает запястьем.
Эрика что-то там сказала, то ли нам, то ли своему любимцу — мы не расслышали. У меня был некоторый личный опыт вывихов и растяжений, поэтому, осмотрев запястье Паттерса, я удовлетворенно заключил:
— Вывиха нет, только растяжение.
— Ну и хорошо, — расслабился Паттерс. — А болит, блядь, как перелом.
Эрика, оказывается, обращалась к нам и переспросила погромче:
— Вы о чем, а?
— Эрика, ты досталась Грейсону не иначе как в наказание за грехи, — с каким-то непонятным удовлетворением в голосе пояснил Паттерс. Эрика даже оторвалась от собаки, чтобы посмотреть на меня. Надо полагать, она ждала, что я сейчас буду возражать и кричать — это неправда, ее присутствие в моей жизни — это один непреходящий праздник!? К сожалению, сейчас я был склонен согласиться с Паттерсом и только кивнул.
— И явно из предыдущей жизни. В этой я вряд ли успел столько нагрешить. Пойдем.
Эрика возмущенно смотрела на меня. Она так и не поняла, что последнее предложение относится к ней? Она не видит, что у ее любимца окровавленный бок, и было бы неплохо, чтобы его осмотрели?
— Пойдем, — отрывисто повторил я. — Надо показать Шира кое-кому. Паттерс, я свяжусь с тобой завтра. — Не сомневаюсь, что Паттерс отыграется на мне по полной программе. Хотя… Он достаточно много заработал на победе Шира. Насколько я понимал, на него мало кто ставил, учитывая слухи, ходившие по школе про бойцовые качества этой псины. Так что мы еще поговорим, Паттерс, кто кому и за какой моральный ущерб должен…
— Ладно, — согласился Ник. — Постарайся не убить своего Девила.
Да, это был хороший совет. Эрика, возможно, посчитала это шуткой, но у меня, как только взгляд падал на окровавленный снег, руки автоматически сжимались в кулаки.
— Попробую. — Я больше не стал ничего говорить и быстро направился к выходу, не проверяя, идет ли за мной Эрика. Может, минут через тридцать — сорок, когда я окажусь в другом месте со стаканом чего-нибудь расслабляющего, у меня получится не придушить ее, но пока…
— Кейн, подожди! — окликнула меня Девил. Я не стал оборачиваться, но слегка притормозил. Если Эрика сейчас побежит по скользкому подтаявшему снегу, то, безусловно, споткнется и, учитывая ее талант находить неприятности на свою вторую половину, растянет ногу. В лучшем случае. А это последнее, что мне сейчас надо. Перед моими глазами и так стояла ужасная картина — собака, кидающаяся на Эрику. При одном этом воспоминании по телу прокатывалась волна противной холодной дрожи, и к горлу подступал комок.
215 
