23 
— Я не уверена, насколько хорошо понимаю это сама. Все, что я знаю, это то, что я вижу цвет, и если не думаю об этом слишком много, то начинаю что-то понимать.
— Хорошо, приведи пример, как это работает.
— Это легко. К примеру, возьмем тебя. Твои цвета не сильно меняются. В основном они пурпурные с серебряным оттенком. Даже когда ты готовилась отправиться для проведения ритуала на ферму твоей бабушки, а ты заранее знала, как тебе будет нелегко это увидеть, твои цвета оставались такими же… — она затихла.
— Ты проверила, потому что? — подсказала я ей.
— Потому что, мне было любопытно. Я проверила цвета кучки-вонючки перед вашим отъездом, но, скажем так, я только что поняла, как навязчиво это звучит.
Я нахмурилась.
— Это не похоже на чтение наших мыслей или что-то в этом духе. Так ведь?
— Нет! — успокоила она. — Но чем дольше у меня это Истинное Зрение, и чем больше я тренирую его, тем все реальнее оно становится. Зои, я думаю, оно говорит мне о людях то, что иногда они предпочитают скрывать от других.
— Как Неферет. Ты сказала, что внутри ее цвет совпадает с цветом глаз дохлой рыбины, а снаружи она просто шикарная.
— Да, именно так. А еще как то, что я вижу в твоем случае. Как сказала бы Крамиша, я лезу не в свое дело.
— Почему бы тебе сначала не рассказать, что ты видишь во мне, а уже потом я отвечу тебе, думаю ли я, что ты сильно лезешь в мои дела.
— Ну, с тех пор как ты вернулась с ритуала в доме твоей бабушки, твои цвета потемнели. — Она остановилась, посмотрев на меня, покачала головой, а затем поправила себя. — Нет, это не совсем точно. Нельзя сказать, что они просто потемнели — они стали более грязными. Как будто фиолетовый и серебряный перемешались и стали мутными.
— Хорошо, — сказала я медленно, начиная понимать, что она имела в виду под вмешательством. — Я понимаю, что ты видишь изменения во мне, и это вроде как странно, особенно после того, как ты сказала, что мои цвета обычно не меняются. Но что это значит для тебя?
— О, да, прости. Я думаю, это значит, что ты в смятении по поводу чего-то, чего-то серьезного. Это беспокоит тебя. Не покидает твоих мыслей. Это отчасти так, правда?
Я кивнула.
— Отчасти это так.
— Ты чувствуешь себя странно, от того, что я знаю это?
Я снова кивнула.
— Да, немного. — Немного подумав, я добавила, — Но правда в том, что я бы чувствовала себя не так странно, если бы знала, что могу доверять тебе, и что ты не разболтаешь всем о том, что мои цвета мрачные и что меня, что-то беспокоит. Вот это будет вмешательство.
— Да, — грустно произнесла она. — Я тоже так думаю. Хочу, чтобы ты знала, что можешь доверять мне. Я никогда не была болтушкой. К тому же, этот дар дала мне Никс, когда я получила метку, и это совершенно невероятно. Зои, я снова могу видеть. — Шайлин выглядела так, как будто готова была расплакаться. — Я не хочу испортить все. Я собираюсь использовать дар, так как того от меня хочет Никс.
Я могла видеть, что она была сильно расстроена, и почувствовала жалость к ней — особенно из-за того, что я была причастна к тому, что она расстроилась.
— Эй, Шайлин, все хорошо. Я понимаю, каково это иметь дар, из-за которого ты несешь большую ответственность и не хочешь все испортить. Черт возьми, ты разговариваешь с Королевой Неразберих, — я остановилась, а затем добавила, — Частично, поэтому я и в смятении прямо сейчас. Я не хочу принять еще одно глупое незрелое и неправильное решение. То, что я делаю и говорю, влияет больше на людей, чем на меня. Когда я принимаю ужасные решения, это все равно, что разрушить карточный домик. Недолетки, вампиры и люди могут пострадать. Это отвратительно, но это не отменяет того факта, что у меня есть дар Никс, и я ответственна за его использование.
Шайлин обдумывала то, что я сказала, пока я потягивала газировку. На самом деле мне нравилось болтать с ней. Это было гораздо лучше, чем зацикливаться на Ауроксе, Хите, Старке, Неферет и …
— Хорошо, а как насчет следующего, — Шайлин прервала мое внутреннее размышление. — Что если я увижу, как у человека меняются цвета? Разве это не моя обязанность сообщить кому-нибудь об этом, например тебе?
— Что ты имеешь в виду? Подойти ко мне и сказать — Эй, Зои, твои цвета все мрачнее. Что случилось?
— Ну, возможно, только если мы друзья. Но я думала о том, что увидела сегодня в Николь. Раньше ее цвета были, как и у остальных в банде Далласа — кроваво-красные, с примесью коричневого и черного — как что-то истекающее кровью во время песчаной бури. Прошлой ночью в конюшнях ее цвета изменились. Они все еще ржаво-красного цвета, но они стали четче, ярче, но не в плохом смысле. Как будто их очистили. Это странно, но я клянусь, я увидела в ней немного синего. Но не такого как небо. Больше похожего на океан. Это заставило меня подумать, что, возможно, плохое уходит из нее, и после того, как обдумала это, мне показалось, что это на самом деле так.
23 
