очень нудно 
131 
Тирни. Странно, что она ни разу не назвала его Беном. Даже в тот день на реке она назвала его по имени только раз, да и то он тут же ее поправил: «Все зовут меня Тирни». Ему это шло.
Взволнованная воспоминанием о том, сколько раз она повторяла его имя прошлой ночью в порыве страсти, Лилли поплотнее завернулась в пальто и поглубже утопила улыбку в его шарфе. Казалось, все нити шарфа пропитались его запахом. Она упивалась им.
Чувствуя себя счастливой, как никогда, Лилли пересекла поляну.
А потом она вошла в лес.
* * *
Уильям Ритт провел Датча и Уэса под навесом для машин к задней двери, а потом через кухню в гостиную своего дома.
– Угли еще тлеют. Сейчас я разведу огонь. – Он присел на корточки перед камином и принялся за работу.
Датч с ума сходил от нетерпения. Каждая минута, проведенная им в бездействии, работала на пользу Бегли.
И все же он не решался наорать на Уильяма, хотя ему очень хотелось. Вдруг этот мозгляк не испугается его угрозы конфисковать снегоходы и не отдаст им ключи? Поэтому он стоял и молчал, пока Уильям подкладывал дрова в камин и помешивал кочергой угли.
Пока это не вылетело у него из головы, он вынул двустороннюю рацию из застегнутого на «молнию» кармана лыжного костюма, толкнул Уэса локтем в бок и сунул ее ему в руку.
– Вдруг нам там придется разделиться. Помнишь, как ею пользоваться?
– Нажимаешь кнопку, когда говоришь, отпускаешь, когда слушаешь, – кивнул Уэс.
– Точно. Действует в радиусе семи миль.
Дрова наконец занялись, и Уильям выпрямился.
– Ну вот, так-то лучше. Сейчас позову Мэри-Ли, она сварит кофе.
– У нас нет времени, – сказал Датч. – Просто отдай нам эти ключи, и мы пойдем.
– Это займет всего несколько минут. Она нальет вам кофе в термос, и вы возьмете его с собой. – Он жестом пригласил их к огню. – Присаживайтесь, будьте как дома.
– Честное слово, – начал Уэс, – я не хочу, чтобы ты беспокоил Мэри-Ли из-за нас.
– Она не будет возражать, – ответил Уильям уже из коридора.
Датч решил: раз уж ему навязывают гостеприимство, почему бы им и не воспользоваться! Он подошел ближе к камину и протянул руки к огню. Краем глаза он заметил, что Уильям подходит к двери в середине коридора.
Даже если бы Датча не поджимало время, он все равно был против того, чтобы будить Мэри-Ли. Теперь еще и она узнает об их с Уэсом плане. Чем больше людей будет о нем знать, тем выше шансы на провал.
Все, об этом поздно жалеть.
Уильям дважды постучал в дверь спальни и открыл ее. А потом он просто оцепенел, уронив руки и уставившись в пространство прямо перед собой. «Почему он так застыл, вглядываясь в спальню сестры, почему ведет себя так странно даже для Уильяма Ритта?» – удивился Датч.
Разве только зрелище, на которое уставился Уильям, парализовало его, лишило даже способности реагировать.
Датч насторожился. Он все-таки был полицейским, и сейчас в нем заговорил инстинкт полицейского.
– Уильям? – вопросительно проговорил Датч, бросившись к двери спальни. Он ничуть не удивился бы, увидев стены, заляпанные кровью, и расчлененное тело.
– Черт, что происходит? – спросил Уэс.
Он тоже заметил странное поведение Уильяма и двинулся за Датчем.
Им понадобилось несколько секунд, чтобы подойти к двери. Датч чувствовал выброс адреналина в кровь, он целиком превратился в копа. Памятуя, что нельзя врываться в помещение, так как это может уничтожить или скомпрометировать улики, он остановился на пороге и оттолкнул Уильяма в сторону.
Стены не были заляпаны кровью. Тело Мэри-Ли не было расчленено. Она сидела в постели, натянув одеяло до подбородка, глядя на него в шоке, не в силах сказать ни слова. Нежданное вторжение лишило ее дара речи.
А рядом с ней в постели – тоже в состоянии шока – был Скотт Хеймер.
– Вот дерьмо!
Датч повернулся в надежде перехватить Уэса, пока он не подошел ближе, но было поздно. Уэс толкнул Датча в комнату и остановился в дверях, ухватившись обеими руками о косяки, словно они были нужны ему для опоры.
– Что это, черт побери, значит? – прогремел он.
– Уэс. – Датч положил руку на плечо другу, стараясь его удержать, но Уэс сердито стряхнул ее и подошел к кровати.
Скотт отбросил одеяло и вылез из постели. Он был совершенно гол, но ничуть не стыдился своей наготы. Он воинственно повернулся к отцу.
– Это именно то, что ты видишь, папочка, – добавил он издевательски, словно это было бранное слово.
131 
