12 
Он задорно улыбнулся, и тут я поняла, что на самом деле выпил он очень много. Смеясь, обняла его за шею, а сама отклонилась на сиденье, притягивая его за собой.
— Эй, вы там! — позвал Роланд. — Никакого секса, пока я веду машину. Это опасно для общества.
Губы Гаррика спустились вниз по моей шее, а я, казалось, не могла остановить свой смех. Крикнула в ответ Роланду:
— Остановись тогда.
— Вы что, правда, собираетесь заняться сексом в моей машине?
— О-о-о, вот это страсть! Пусть она будет сверху!
Гаррик сказал:
— Следи за дорогой, Роланд! Не будет никакого секса!
Я нахмурилась, а он поцеловал меня в надутую губку и пробормотал:
— Ты опасна для общества!
Грэм показался из-за своего сидения, и посмотрел на нас:
— Вам, двоим, кофе не поможет! Вам нужно трахо-успокоительное!
Зарычав, Гаррик убрал свои руки от моего тела и сцепил их за сиденьем. Снова сел прямо, а я застонала от расстояния между нами.
Простонать! Я бы смутилась, если бы не была так возбуждена!
Гаррик сжал руки в кулаки, и голову откинул назад.
Нашел время, когда проявлять сдержанность. Я думала сгорю там заживо.
Посмотрев вверх, он проговорил натянутым голосом:
— Прости. Мне жаль!
— Жаль? — спросила я — Кому это еще жаль?
— Мне нет, — сказал Роланд.
Я провела своей рукой по руке Гаррика.
— Мне жаль, что ты остановился.
Гаррик смотрел на Роланда через зеркало заднего вида, пока тот не отвел свой взгляд на дорогу. А потом повернулся ко мне и махнул в сторону своего друга.
— Вот поэтому мне жаль!
Я была почти уверена, что где-то там у меня еще остались мозги. И, наверно, мой разум пытался докричаться до меня. Но мои гормоны орали в чертов рупор, потому что только их я и слышала. Я поднялась на сидении, руки и ноги дрожали от сдерживаемого желания. Рубашка перекрутилась так, что можно было увидеть голубую бретельку моего лифчика, а часть груди торчала из выреза рубашки. Быстренько все поправила, проверяя, не смотрят ли Грэм и Роланд, но, к счастью, они смотрели вперед. Глаза метнулись к темному взгляду Гаррика. Да, он уж, точно, ничего не упустил.
Через меня прошел электрический ток, и я сразу же сжала свои бедра, пытаясь это перетерпеть, чтобы это ни было. Гаррик наклонился и своими губами прошелся по моему уху. И это не облегчало ситуацию. Пока я пыталась сидеть, не корчась, он сказал: — Как бы сильно я не хотел тебя прямо сейчас, ты только моя! А я своим не делюсь!
Я сглотнула и сжала свои ноги сильнее. Это был одновременно самый лучший и самый ужасный день в моей жизни. На самом деле так можно сказать про многое в наших отношениях. Лучший бойфренд, ужасно неловкие ситуации. Лучшие поцелуи. Вечно ужасные отговорки. Лучший (ну… единственный) секс. Ужасно неподходящее для него время. Но я могу терпеть все ужасное в наших отношениях, если постом следует самое лучшее.
Он прошелся носом по моему лицу, а мою шею обвеяло его дыханием, и, клянусь, мое тело содрогнулось в ответ. После такого утра, которое было у нас перед полетом, я не должна была сгорать от желания. Но я всегда отчаянно нуждалась в нем.
К тому же, не смотря на то, что мы жили под одной крышей, времени, чтобы побыть вместе не хватало. Помимо спектаклей и другой подработки, которая необходима была для оплаты аренды в Сити Центре, мне казалось, что мы вечно были в делах. Я уже не помню, когда мы последний раз выбирались куда-нибудь вместе, по крайней мере, чтобы это было не после шоу, когда мы жутко измотаны.
Так и появляются разные отговорки, чтобы не заниматься сексом, и вот сейчас я пыталась придумать, как избавиться от его друзей и родителей, чтобы он был только моим.
Его губы скользнули по моему уху, а я опустила руку на его бедро и сжала ее. Сама не понимала, хотела ли я его этим остановить или наоборот же просила о большем. Знала только то, что просто умирала, когда он находился так близко со мной. Гаррик издал гортанный звук, а я глянула на его друзей, чтобы убедиться, что они не смотрят. Они не смотрели, и я этим воспользовалась и начала вести рукой, что была на его бедре, повыше.
Едва я пошевелилась, как его рука накрыла мою, и он прорычал мне в ухо:
— Ты и правда опасна для моего здоровья.
Я снова сжала свою руку на его ноге, наклонила голову, тем самым открывая больший доступ для него к своей шее. Он прикусил в том месте мою кожу и прошептал: — Мы встретимся с моими родителями, поулыбаемся, поболтаем с ними, а потом найдем место, где сможем уединиться. В моей спальне, ванне, кухне — мне плевать. Лишь бы трахнуть тебя так, чтобы ты не смогла нормально ходить.
12 
