50 
И сейчас у меня было пять с половиной дней, чтобы он поддался еще на одну.
— Я буду хорошо себя вести. Обещаю. Конечно, пока ты не захочешь, чтобы я вела себя плохо, — сказала я.
Он засмеялся, но его смех был неестественным. Затем он без предупреждения опрокинул меня и поставил на ноги. Я хитро улыбнулась ему и он сказал:
— От тебя одни неприятности.
— От меня? — сымитировала я невинность.
Он покачал головой.
— Пойдем, принцесса. Давай посмотрим замок, прежде чем я решу засунуть тебя в фонтан.
— Конкурс мокрых маек? Только если ты запрыгнешь в фонтан со мной.
Я, по большей части, шутила, но он вообще-то выглядел соблазненным.
Как это типично.
— Я должен дать тебе новое прозвище. Думаю, ты недостаточно достойна быть принцессой, — сказал он.
— Ты знаешь, что у самых хороших есть дурная сторона. Просто так произошло, что моя дурная сторона намного перевешивает хорошую.
Он посмотрел на меня, и я начала думать, что мне не понадобятся эти пять с половиной дней, чтобы сломить его.
— Пойдем осмотримся, прежде чем я... — Он запнулся и покачал головой. — Просто пойдем.
Я воздержалась от праздничного танца в честь его полуразрушенного решения, и сфокусировалась на осмотре достопримечательностей. Замок был великолепным, с роскошной архитектурой и даже более роскошными руинами. На ступенях и вверх по стенам росли лианы и мох, и все было похоже на сказку.
Теперь уже было совершенно темно, но замок красиво освещался. Что-то между этим освещением и видом города внизу было ошеломляющим, куда бы я ни посмотрела.
Но мой взгляд продолжал возвращаться к Ханту.
Мы пришли слишком поздно для экскурсии в замке, который, очевидно, вмещал в себя огромный винный подвал с более чем 50 тысячами галлонов вина.
— Мы должны вернуться, чтобы увидеть это, — пошутила я.
— Нет времени. У нас строгое расписание.
Однако на текущий момент мы стояли, прислонившись к стене, и тихо обозревали освещенный луной город под нами.
— Так значит, у нас не может быть карт, но есть расписание?
— Ты дала мне только неделю. Поэтому, да. У нас расписание.
— А что если я решу остаться подольше, чем на неделю?
— Мне бы это понравилось.
Он не посмотрел на меня, когда произнес это, а смотрел на город под нами. Я попыталась по его профилю прочитать выражение его лица, но не получилось.
— И ты больше нигде не должен быть? Тебе не к кому отправиться домой?
— Я твой на обозримое будущее.
Как друг. Великолеееепно.
Должна ли я что-то истолковать в этом? У него дома есть девушка? Поэтому он оттолкнул меня? Тогда, прежде всего, что, черт побери, он здесь делает?
Я не получила ни одного ответа, прежде чем он начал тащить меня к ступенькам. В этот раз мы не соревновались. Пейзаж был слишком хорошим, чтобы ускориться. Черное перетекало в пурпурное, а затем в район, который выглядел как из другого века. На полпути вниз мой живот заурчал. Хант улыбнулся и закинул мне руку на плечо, будто это было самым естественным в мире.
— Пойдем, возьмем тебе поесть, — сказал он.
Так, очевидно, поступали друзья.
Его рука все еще оставалась на мне, когда мы добрались до основания холма и отправились обратно в город. Мы нашли небольшое кафе, которое было пустым, кроме нас и еще одной парочки. Владелец был также нашим официантом и говорил на ломаном английском.
— Добро пожаловать. — Он махнул рукой между Хантом и мной и сказал, — Красивая пара. Присаживайтесь.
Он усадил нас за небольшой столик в углу, окруженный скульптурами и свечами. Хант убрал руку с моего плеча и отодвинул для меня стул. Я благодарно улыбнулась ему. Его рука коснулась моих волос и провела по моему плечу, когда он обходил стол, чтобы занять свое место. От этого я задрожала.
— Холодно? — спросил он, и я покачала головой.
Серьезно. Этот парень выносил мне мозг как никто другой.
— Так что следующее в нашем расписании, солдат?
— Больше поездов.
Беее.
Он засмеялся над выражением моего лица и добавил:
— Оно того стоит, когда мы туда доберемся.
— Туда?
— До Италии.
Я сдержалась, чтобы не завизжать. ИТАЛИЯ. Кто не мечтал очутиться в Италии? И, кстати говоря, о том, чтобы легче было соблазнить Ханта. Если я не смогу сделать это в Италии, кто-то должен забрать мою вагину, потому что я ее не заслуживаю.
50 
