21 
- Поговори с ним, - произнес Орайя.
- Мне не о чем с ним говорить. Он как всегда делает только то, что ему кажется правильным.
- Мне тебя жаль, честно, - покачала головой Айрин.
- Кого из нас?
- Со временем ты поймешь, что тебя.
- Возможно... Но все равно, сейчас нам лучше помолчать, - шикнул Кимао и посмотрел в сторону лестницы, где наверху стояла Данфейт.
Дани сделал вид, что только что там оказалась.
- Добрый вечер, - ответила девушка и начала спускаться вниз.
- Мы сделали ставки на то, когда ты проснешься. Я победил, - улыбнулся Орайя и подмигнул Данфейт.
"Подмигивающий зрячий... Очень интересно..." - подумала Дани и вдруг одна ее нога подкосилась и сорвалась со ступеньки.
Данфейт успела сгруппироваться и повиснуть на перилах.
- С тобой все хорошо? - вопросительно произнесла Айрин.
- Да... - неуверенно ответила Данфейт и поднялась на ноги.
- Ты какая-то зеленая...
- Спасибо за комплемент, Айри, - ответила Данфейт и состроила кривую улыбку на лице.
На этот раз обе ее ноги подкосились и она, не успев схватиться за перила, полетела вниз.
Когда Дани открыла глаза, над ней маячило лицо Кимао. Ты смотри, побрился...
- Значит, все хорошо, - ответил мужчина и протянул ей руку.
- Спасибо, - ответила Данфейт, поднимаясь на ноги с пола.
Что-то было не так. У нее ничего не болело. Девушка даже прикоснулась к своей голове, чтобы нащупать шишку на затылке.
- Странный день, - покачала головой Данфейт и направилась прямиком к креслу. По дороге у нее еще раз заплелись ноги, но она сгруппировалась и не упала.
Кимао, Айрин и Орайя, молча, смотрели на нее. У всех на лицах застыло недоумение.
- И это все? - спросил Кимао.
- Ты о чем? - не поняла Дани.
Кимао прищурился и посмотрел на Орайю. Тот отрицательно покачал головой и взглянул на Айрин.
- А мне откуда знать? - возмутилась девушка.
- Что случилось? - прокричала Данфейт, приподнимаясь в кресле и свешиваясь с подлокотника.
- Оставьте нас, - попросил Кимао.
Орайя и Айрин не стали перечить. Девушка посмотрела на сестру с некой жалостью, и вышла следом за Орайей.
Кимао присел в кресло рядом с Дани. Он не хотел смотреть на нее, но знал, что рано или поздно ему придется это сделать. Дерева поднял глаза и встретил усмешку. Вот, сейчас он спросит ее о главном, а когда она поймет суть произошедшего, улыбка покинет ее лицо. Кто знает, когда она улыбнется ему в следующий раз, и улыбнется ли вообще когда-нибудь?
- Ри рассказывал тебе о "Возвышении"?
- Это ритуал посвящения аркаина, когда тот становится зрячим.
- И в чем он заключается, ты знаешь?
- Не совсем, но думаю, что это связано с каким-нибудь испытанием, - пожала плечами Данфейт.
- А что ты знаешь о "матриати"?
- "Матриати"?
Кимао закрыл глаза и потер рукой уставшие веки.
- "Возвышение" - это ритуал, в котором принимают участие два аркаина. Один из них становится зрячим, а другой - матриати.
- Это что, борьба какая-то?
- Нет. Это этап в жизни аркаина, когда он должен принять отведенную для него роль. Тот, кто сильнее, получит все. Тот, кто слабее, потеряет свою свободу.
- Ты хочешь сказать, что "зрячими" называют тех, кто поработил кого-то?
- Да.
- В чем же заключается суть "Возвышения"?
- В сексе. Тот аркаин, что сильнее, прикрепляет к своей оболочке того, кто слабее во время оргазма. Первый, после "Возвышения" называет себя "зрячим", второй - "матриати".
- Ты говоришь о рабстве?
- Называй, как хочешь, - ответил Кимао и отвернулся. - Одни созданы для того, чтобы управлять, другие - чтобы охранять тех, кому принадлежат.
Данфейт молчала. Она еще не осознала того, что он хотел ей сказать. Безусловно, она все поняла, но еще не осознала...
- Ты хочешь сказать, что мы с тобой...
- Да, переспали.
- Когда?
- Ночью.
- И ты сделал из меня раба?
- Матриати, а не раба. Когда твое поле привыкнет к тому, что зависит от меня, силы вернутся к тебе.
Данфейт продолжала внимательно на него смотреть. Он повернулся к ней и заглянул в глаза. Он чувствовал себя предателем, лжецом, который обманом лишил свободы другого человека. Она теперь принадлежала ему, как вещь. Как к вещи он и обязан был относиться к ней. Его желания для нее закон. Любая прихоть, любой каприз должны были быть удовлетворены по первому требованию. Иначе... Что иначе? Он сможет ее убить? Он сможет заставить ее корчиться в муках перед ним? Он принесет ей страдания, гораздо большие, чем физическая боль? В том мире, где существовал он, матриати не уважали. И даже страх быть повергнутым от руки зрячего, которому принадлежит раб, не способен был изменить этого. Но все равно, каждый день пары связанных создавались вновь и вновь. Одни соглашались сыграть в игру, где победителем должен был оказаться только один. Другие подчинялись добровольно, чтобы навсегда связать свою судьбу с тем, кого по-настоящему любили.
21 
