очень нудно 
26 
Влюбленные, которые прятались в тени, обнимались и шептались, проходя по тропинкам сада в это время ночи, искали уединения. И когда Эндрю остановился и потянул ее за нависающую скалу, скрытую вьющимися виноградными лозами, она даже не сопротивлялась.
— Вы позволите пригласить вас на танец? — церемонно и немножко насмешливо спросил он.
Арден засмеялась, пытаясь сохранить невозмутимость, и кивнула. Она оказалась в его объятиях и впервые с тех пор, как они встретились, ощутила трепет взаимных прикосновений.
Эндрю держал ее в традиционной манере вальса. Ни он, ни она не могли даже пошевелиться, боясь нарушить такое положение — интимное и желанное. Они оба понимали, что приглашение к танцу было всего лишь предлогом прикоснуться друг к другу. И они медленно покачивались из стороны в сторону в ритме грустной мелодии, доносящейся от пианино в вестибюле бара.
Минуты бежали одна за другой, одна песня плавно переходила в другую, а они все еще стояли, прижавшись друг к другу. Их тела, внешне обманчиво спокойные, полыхали внутри, требуя более близкого контакта, и жаждали, и напрягались, пока, наконец, грудь Арден не коснулась его груди.
Эндрю с тихим стоном прикрыл глаза, ощущая невероятное удовольствие. Когда он снова посмотрел на Арден, ее глаза тоже были прикрыты самыми прекрасными, густыми ресницами, которые ему когда-либо приходилось видеть. Ему так хотелось поцеловать ее веки! Но вместо этого он прижал Арден к себе.
Ее глаза медленно открылись, как будто она только что проснулась. Ее пальцы погрузились в потрясающие жесткие светлые волосы, лежащие на воротнике. Не отрывая взгляда от ее глаз, Эндрю поднес ее руку к губам. Изящные пальцы Арден стали влажными от его жаркого дыхания.
Потом он провел рукой по тыльной стороне ее руки, ниже по ребрам и обнял ее крепко-крепко.
— Ты ведь понимаешь, как трудно мне было не прикасаться к тебе, правда?
— Да, — хрипло ответила она. Ее тело изогнулось, повторяя формы его тела.
— Я так давно хотел обнять тебя, Арден.
— А я так хотела, чтобы меня обняли.
— Все, что от тебя требовалось, так это сказать об этом, — прошептал Эндрю, зарываясь в ее волосы, тесно прижимаясь носом, подбородком, губами. — От тебя так приятно пахнет, просто потрясающе. У тебя такая нежная кожа. Клянусь всем святым, я представляю себе каждый ее миллиметр. Я так хотел ее увидеть, прикоснуться к ней, почувствовать ее вкус.
Трепетный вздох сотряс все ее тело, когда Арден уткнулась лицом в изгиб его шеи. Она крепче прижалась к нему. Теперь хриплый стон блаженства сорвался с его крепко сжатых губ. Его рука соскользнула вниз по ее спине, немного задержавшись на талии, спустилась ниже, и он нежно обхватил ее ягодицы. Не отрываясь от нее, он умудрился как-то изменить положение ног так, что теперь одно его бедро оказалось между ее ног.
Его плоть была твердой. Арден чувствовала исходивший жар сквозь одежду. Все еще удерживая ее одной рукой за ягодицы, он сделал несколько движений. Арден вскрикнула, ее испуганный голос прозвучал глухо, теряясь где-то в его рубашке.
— Прости меня, Арден. Я не хотел быть грубым, но, боже, мне так хорошо!
— Эндрю…
— Ты хочешь, чтобы я перестал?
— Эндрю. — Она откинулась назад, чтобы посмотреть ему в лицо. — Нет. Нет. — Потом несколько истерически, несколько бессвязно она попросила: — Поцелуй меня.
Его губы приблизились к ее с тем же отчаянием, с каким она попросила об этом. Это был яростный поцелуй, как будто взрыв, высвобождающий давно копившееся желание и сдерживаемые эмоции. Его губы будто утонули в ее губах, поцелуй был скорее груб, но ей это было приятно, она приветствовала эту далеко не нежную ласку, потому что почувствовала себя живой. Она была бабочкой, рвущейся на свободу из ненавистного кокона, узницей отчаяния и черноты несчастий, стремившейся к свету жизни, чтобы трепетать от радости бытия.
Эндрю поднял голову и посмотрел на нее, его синие глаза сияли. Он как будто задыхался, об этом говорило его неровное дыхание. Арден тоже не могла успокоиться. Она чувствовала твердую уверенность Эндрю в том, что он доставил ей огромное удовольствие. И это действительно было так.
Силой воли он смог взять под контроль свои мучительные порывы. Провел большим пальцем вдоль ее опухших губ и нахмурился, выражая сожаление. Но она выразила улыбкой свое прощение.
Его губы снова встретились с ее губами. Это было просто прикосновение. Он нежно едва коснулся их своими влажными губами, и эта ласка превратилась в постепенно возрастающее мучение.
26 
