98 
— Ну, хватит, безобразник, а теперь слушай старших.
Чтобы успокоить Мэта, Эндрю поднял его и посадил себе на шею. Маленькие ручонки мальчика ухватились за густую шевелюру отца. Арден обняла Эндрю за талию, и они пошли вверх по ступенькам. Она подумала, что они должны были утихомирить ребенка раньше. Он сопротивлялся и не давал надеть на себя пижаму.
— Пи-пи, — повторял он.
— Возможно, это вовсе не ложная тревога, — сказала Арден.
Но Эндрю отнесся к этому довольно скептически. Он размышлял, что еще может помешать им лечь в свою собственную постель. Его тело уже почти не подчинялось ему. И он сразу же принял решение.
Он быстро снял с Мэта пижаму и огромный памперс, который обычно надевали на ночь. Малыша отнесли в ванную и поставили перед горшком. Он сделал то, что обещал, к огромной радости матери и удивлению отца. Сам Мэт просиял и получил заслуженные объятия и поцелуи.
Даже миссис Лаани была призвана отпраздновать это событие. Подобное восхищение сильно утомило Мэта. Как только его переодели и положили в постель, он свернулся клубочком и заснул, одной рукой крепко обнимая медвежонка Пуха.
— У нас получился замечательный малыш, — прошептал Эндрю, привлекая к себе Арден.
— Да, это так, — согласилась она, прижимаясь к нему. — Перед тем как я отдала Рону пять тысяч долларов, он сказал мне, что сделал меня бесплодной после рождения Мэта.
Эндрю витиевато выругался.
— Неудивительно, что ты ходила, как зомби, в течение нескольких недель.
Она вздрогнула и положила его другую руку на свою талию.
— Поэтому я не хотела идти к врачу. Я не хотела, чтобы ты узнал об этом. У меня ведь уже был один секрет тогда.
— Арден, это не имеет никакого значения. Нам не нужен еще один ребенок.
— Нет, — тихо вскрикнула она, опасаясь разбудить спящего сына. — Рон лгал. Он сказал это, просто чтобы напугать меня.
— Вот негодяй! — со злостью сказал Эндрю.
— Вот почему я чувствовала облегчение и была счастлива, когда возвращались от врача. Помнишь?
Его рука нащупала ее грудь и нежно ласкала ее.
— Помню, — хрипло сказал он.
— Врач сказал, что я могу иметь столько детей, сколько нам захочется.
Он поцеловал ее в лоб.
— Я буду любить их, если они у нас будут. Но если их не будет, меня это не волнует. На будущий год я собираюсь стать чемпионом. — Она сжала его талию в знак согласия. — А потом я смогу потихоньку отойти от тенниса. У меня замечательный сын. У меня есть жена, которую я люблю всей душой. Чего еще могу я пожелать?
Они еще раз поцеловали спящего малыша и вышли из комнаты. Когда они увидели перед собой коридор, оба вдруг ощутили неловкость и волнение.
Эндрю посмотрел на нее:
— Я не могу дождаться, когда ты снова будешь со мной в постели, но я знаю, что ты любишь, когда за тобой ухаживают.
Ее глаза подернулись дымкой.
— Это было до того, как я вышла замуж.
— А теперь?
— А теперь я хочу заниматься любовью с мужем.
— Но мне нужно вымыться.
— И мне тоже.
— Я займу ванну внизу. Пятнадцать минут?
Она улыбнулась, очень довольная тем, что он дает ей время привести себя в порядок для него.
— А может быть, и меньше.
Она быстро приняла ванну, вымыла волосы, высушила их феном, побрызгала на себя духами и увлажнила кожу лосьоном. Белье, которое она принесла домой в тот день, когда ее мир распался на куски, все еще лежало в длинной плоской коробке. Она вытряхнула полупрозрачную фиолетовую рубашку и накинула на себя. Такое белье только подчеркивало ее наготу.
Она сидела, облокотившись на подушки, когда он вошел. На нем не было ничего, кроме махрового полотенца, обернутого вокруг бедер. Оно сползло, приоткрыв золотистые волосы ниже пупка. Она проследила шелковую узкую полоску волос вверх до точки, где она развертывалась, как веер, по широкой груди.
Поймав ее взгляд, он подошел к постели, развязал полотенце и бросил его на пол. Не чувствуя смущения, она смотрела на него.
— Красиво, — одобрил он выбор белья. Он не мог оторвать глаз от ее шеи и груди. Сквозь прозрачную ткань он видел ее соски. Материал облегал ее бедра, подчеркивая каждый изгиб тела. Она целомудренно скрестила стройные ноги.
— Приятно слышать, — ответила она.
— Мне нравится на тебе этот цвет.
— Постараюсь запомнить это. А мне нравится твой цвет.
Он широко улыбнулся:
98 
