27 
— Восхитительно, — вздохнула девушка, жмурясь от яркого солнца и покусывая сочный стебелек травинки.
Пейзаж радовал глаз, а лошадь оказалась на редкость послушной.
Торри лежала на своем полотенце, наслаждаясь солнечными лучами, запахом трав, пением птиц и тихим журчанием реки.
Я, должно быть, сошла с ума, думала она. Стою на пороге нового этапа моей жизни, опасного и неизвестного, и не имею абсолютно никакого плана действий. Мне нужно тщательно продумать свое дальнейшее поведение, а я, дурочка, глядя в высокое безоблачное небо, болтаю о всяких глупостях…
Она приподнялась и повернулась в сторону Джона, который сидел, обхватив колени руками, и задумчиво смотрел на воду. Его влажные волосы в беспорядке спадали на лоб, капли воды блестели на сильном мускулистом теле.
— И ты думаешь, что сегодня я буду спать с тобой? — неожиданно для себя самой спросила Торри.
Он неторопливо оторвал взгляд от реки и ответил вопросом на вопрос:
— А ты хотела бы?
— Нет… если мне предоставлено право выбора.
— Никто не собирается принуждать тебя, — сказал Джон.
Девушка коротко рассмеялась.
— Кроме насилия существует соблазн, — промолвила она, покусывая вновь сорванную травинку. — Я бы хотела предупредить тебя, что моя репутация… в постели оставляет желать лучшего.
Джон вопросительно приподнял бровь.
— Дело в том, что в данном случае многое зависит не только от тебя, — пробормотал он. — Позволь спросить, кто же сообщил тебе это? О, кажется, я догадываюсь, — сказал он мягко. — Жених номер один.
Торри отвела глаза и, так и не дождавшись ответа, Джон продолжил:
— Не в моих правилах копаться в прошлом, но я считаю, что тебе стоит рассказать мне о нем. Судя по всему, многое, что случилось потом, было следствием твоих отношений с этим человеком. Он, очевидно, уверял, что любит тебя и только тебя, а не деньги твоих родителей. Это так?
Торри прикусив губу, секунду помолчала. Потом, глядя прямо ему в глаза и стараясь придать своему голосу легкомысленный тон, ответила:
— Попал в точку! Это был один из тех праздных молодых людей, которым постоянно нужны деньги для удовлетворения своих прихотей, но совершенно не хочется прилагать усилия, чтобы их заработать. Он был не лишен обаяния, с ним всегда было весело, и ему долгое время удавалось прятать свои истинные цели и подлинное лицо. Женщины были от него без ума, и я, к сожалению, не оказалась исключением. Он вскружил мне голову и заставил поверить в свою любовь, — сказала она и еле слышно добавила: — Я была так наивна.
— Сколько тебе было? — спросил Джон.
— Девятнадцать, — ответила Торри.
— И как же лопнул этот мыльный пузырь?
— Однажды я нечаянно подслушала его разговор с приятелем. Сначала меня забавляло, что они и не подозревают об этом. Но потом мне стало не по себе. Эндрю… Они обсуждали меня в… интимном плане. — Она вздрогнула. — Я поняла, что в определенном смысле не соответствую его запросам, но это, как он сказал, придет со временем. Эндрю божился, что не собирается винить меня за отсутствие опыта и изобретательности в постели, потому что всегда сможет найти кого-нибудь еще, но только после свадьбы, а пока ему нужно быть паинькой. Это все ерунда, говорил он, по сравнению с тем приданым, которое дают мои родители…
— О, господи…
— Это было уже слишком, — тихо продолжала Торри, чувствуя, что, начав этот разговор, придется идти до конца. — Он также сказал, что никогда не собирался хранить верность одной женщине, и поэтому мои недостатки не имеют никакого значения. Когда я услышала это, мне показалось, что жизнь кончена. Теперь, узнав все, я могла считать себя совершенно свободной…
— И что же ты сделала? Порвала с ним сразу же?
— Нет, я была потрясена и подавлена. Страшнее всего был его цинизм. Мои родители оказались правы. Эндрю очаровывал многих, но не смог обмануть их. Придя домой, я решила написать ему письмо и покончить с этим. Но на следующий день он погиб, катаясь на водных лыжах. В какой-то момент мне даже показалось, что это я накликала беду. Но потом возникла другая проблема: все вокруг считали, что мое сердце разбито, и старались меня утешить, а на самом деле…
— Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Понимаешь?
— Да. Бессмысленно и бестактно плохо говорить о мертвом, поэтому, скрывая истинные чувства, ты вынуждена была принять все соболезнования. Ты кому-нибудь рассказала?
27 
