30 
— Странное стремление для городского мальчика.
— Моя мать родом из Южной Африки. Она встретилась с отцом в Кейптауне и была, как и многие женщины, сражена наповал. Однако, ей, в отличие от всех остальных его поклонниц, ей удалось довести дело до свадьбы. Вероятно потому, что ее братья, — сильные, крепкие ребята, — готовы были постоять за честь сестры. — Помолчав, Джон продолжил: — Мама была дочерью фермера и всегда оставалась ею. Ее отличало упорство, любовь к земле, желание иметь семью. Она дорого заплатила за единственную ошибку в своей жизни.
— Она тосковала по Африке?
— Да, но дело не только в этом. Она была замечательной женщиной, и отцу было хорошо с ней, но брак лишил его любимой свободы. Он не мог жить на привязи… Как это ни странно, мать по характеру даже больше походила на О’Кинли, чем отец, и все его родственники просто обожали ее. Они держались друг друга, как плотная виноградная кисть… Только отец был паршивой овцой в стаде.
— Но у нее был ты, — тихо сказала Торри. — Она возила тебя на родину?
— Несколько раз. Мне там очень нравилось, к тому же мой дядя, один из ее братьев, работал в национальном парке.
— Почему же твоя мать не развелась с отцом?
— Я не мог понять этого, пока не стал взрослым. Мама была очень гордой, вероятно, слишком гордой, чтобы признать свое замужество неудачным. К тому же отец клялся, что никогда не расстанется со мной. Мы, мать и я, были единственной ниточкой, связывающей его с кланом О’Кинли. Если бы не это, родственники давно бы отвернулись от него…
Торри вздрогнула.
— Неудивительно, что ты так… циничен.
Он взглянул на нее и усмехнулся.
— Мой цинизм значительно поубавился с тех пор, как я восстановил нашу часть семейного состояния. Кстати, отец и «девушка моей мечты» все еще вместе и на самом деле счастливы.
— Она… Ты говорил, что она старше тебя… Значит, она намного моложе его?
— Больше чем на двадцать лет. Но она просто воскресила его.
— Так ты время от времени отправляешься в путешествия в память о матери?
— Что-то вроде этого, — согласился он.
Торренс молча глядела на Джона. Отсветы пламени ложились на его лицо, подчеркивая горькие складки в углах рта. Она вернулась мыслями к Мысу Ветров, вспомнила его улыбку, покорившую ее сердце, улыбку, которую она с тех пор ни разу не видела. Она смотрела на его светлые волосы, красиво очерченные губы, и ей страстно захотелось прижать его к себе, вырвать из тех неведомых пространств, где он мысленно блуждал сейчас.
— Я не много знаю об Африке, — прервала молчание Торри. — Хотя, конечно, видела разные фильмы и читала книгу Рой Адамсон «Рожденная свободной». Она так пишет, что страницы просто оживают, невозможно не влюбиться в эту землю.
Джон наконец взглянул на нее.
— Ты говоришь, как моя мать. Она любила такую жизнь. — Он улыбнулся.
Как странно, размышляла Торренс, стоило мне подумать о той его улыбке, как она тут же приподняла уголки его глаз.
Потянуло вечерней прохладой, костер медленно угасал. Девушка вздохнула и тихо сказала:
— Надо все убрать.
— Я помогу тебе.
Вдвоем они быстро навели порядок, и Торри остановилась посреди кухни, раздумывая, что еще надо сделать. Джон взглянул на нее.
— Пора спать.
— Пожалуй, — нерешительно согласилась она.
Он стоял так близко, что можно было заметить золотистые искорки в его глазах.
Сейчас он поцелует меня, думала Торри. Она ждала с замиранием сердца.
Но Джон не сделал этого. Он задумчиво рассматривал ее платье, серую ленту в волосах, затуманившиеся глаза. Потом поднял руку, погладил ее по голове, как маленькую, и сказал:
— Что ж, иди. Спокойной ночи.
Она долго не могла уснуть, и не только потому, что дом, кровать, малейшие шорохи были чужими, а полная тишина казалась оглушительной и рождала тревогу. Больше всего ее мучили беспокойные мысли.
Солнечным воскресным утром, закончив завтрак, они проделали долгую прогулку верхом, поднявшись высоко на холмы, где чистый свежий воздух пьянил запахами буйной растительности и щедрой земли.
Джон сделал вид, что не заметил легких теней у нее под глазами, а она, в свою очередь, избегала всего, что выходило за рамки обычной, ничего не значащей болтовни.
Они отыскали в лощине, поросшей деревьями, небольшое озерцо и спешились, чтобы напоить лошадей. Торри прислонилась к стволу могучего эвкалипта и искренне восхитилась:
30 
