36 
Слишком многое надо было пересмотреть и проверить. Например, понять, как два взрослых человека могут играть в игры. Ей хотелось побить противника его же оружием, поменявшись с ним ролями.
Пока что будет умнее оставить все как есть, сказала себе Торри. Если ты вдруг превратишься в страстную соблазнительницу, он сразу заподозрит подвох. Нет, нужно быть… хитрой.
Как это обычно бывает, утром она увидела ситуацию уже не в таком мрачном свете. Девушка с иронией вспомнила свои вчерашние переживания, и ей показалось, что она настроена чересчур воинственно.
— Почему? — спросила она себя, пнув со всей силой подушку. — Почему я должна соглашаться с ролью дурочки, которую мне навязывают?
Ровно в шесть часов в пятницу вечером раздался звонок в дверь, и, скорее случайно, нежели умышленно, все получилось так, как она планировала.
Выскочив из душа, Торри открыла дверь и долго смущенно бормотала всякую чепуху. Что она не ожидала, что день будет таким загруженным, что она, к сожалению, задержалась на работе, так как попался словоохотливый клиент, что, прибежав домой, сразу же влезла под душ, потому что на улице так жарко и душно…
Она и в самом деле ощущала себя разбитой и усталой, стоя перед ним в наспех наброшенном на голое влажное тело шелковом кимоно и чувствуя, как с ее мокрых волос стекает вода…
Но Джон удивил ее.
Закончив свою тираду, Торри, удивленно моргая, уставилась на него.
Джон, одетый в шорты и пляжные туфли, склонялся под тяжестью огромных пакетов. Он выглядел беззаботно, улыбался широко и открыто и казался моложе и даже как-то выше…
Он совсем не был похож на того дьявола, которого рисовало ее воспаленное воображение.
— Разве мы не договаривались о встрече? — спросил он.
— Да, но… Просто я только недавно пришла… Так жарко… Входи, — смущенно промямлила девушка, пропуская его в квартиру.
В комнате царил беспорядок: из небрежно брошенной сумки высыпалось ее содержимое, два больших пакета из супермаркета стояли на диване. Пара сережек и солнечные очки были небрежно брошены на журнальный столик, а элегантные темно-синие туфли валялись на ковре. Торри наклонилась, чтобы поднять с пола нераспечатанную почту, бормоча что-то себе под нос.
Выпрямившись, она уткнулась лицом в грудь Джона. Он взял ее за плечи и сказал:
— Да, у тебя явно был тяжелый день.
Она кивнула.
— Пойду приведу себя в порядок, — сказала девушка, теребя в руках пояс кимоно.
— В порядок? — сказал он мягко, следя глазами за тонкими струйками воды, бежавшими по ее шее и исчезавшими в ложбинке на груди, и останавливая взгляд на сосках, которые четко прорисовывались под влажным, тонким шелком.
Торри поняла, что ей остается одно из двух: покончить с этим сейчас же или… позволить ему довести дело до конца.
Она дрожала, боясь поднять на него глаза и выдать свое замешательство, и лихорадочно соображала, как себя вести, чтобы он поверил в ее искренность, но при этом не выйти за границы своих планов.
— Я… — начала Торри, но это был лишь вздох.
Он скользнул рукой вниз и положил указательный палец на выпуклость соска, торчащего под шелком.
Если бы ей выжгли клеймо на коже, это бы было менее ощутимо. Огонь пробежал по ее телу в ответ на это прикосновение. Торри пошатнулась и уронила газеты.
— Вот так? — вкрадчиво спросил он, глядя в ее затуманившиеся глаза и продолжая ласкать пальцами сосок.
Она закрыла глаза и откинула голову.
— Да, — прошептала она, еле сдерживая стон, когда он взялся за другую грудь.
— И так?
Джон наклонился и поцеловал ее в шею возле уха. Потом нежно, едва прикасаясь губами, опустился ниже. Он гладил Торри затылок, медленно перебирая шелковистые густые волосы, и прижимал ее все теснее, давая возможность почувствовать силу его желания.
Она бессвязно шептала что-то, чувствуя, что слабеет, и из последних сил старалась держать ситуацию под контролем, ругая себя за то, что явно не рассчитала свои силы.
Но его руки медленно двигались по ее телу, и было почти невозможно сконцентрироваться на чем-то еще, кроме ни с чем не сравнимого ощущения, которое наполняло ее желанием ответить на эти ласки…
Торренс не смогла удержаться и провела руками по его сильной мускулистой спине. Приоткрыв губы, она ждала поцелуя, уже зная, что не станет сопротивляться… И что самое удивительное, в его глазах не было и намека на триумф.
36 
