7 
«Джессика права, – подумала про себя Элизабет. – Как прекрасно иметь рядом дедушку с бабушкой. С их появлением в доме воцарилась какая-то особенная атмосфера, словно наступил праздник. Если бы только они могли постоянно жить в Ласковой Долине!»
Но, с другой стороны, есть своя прелесть и в том, что бабушка и дедушка живут вдалеке. Элизабет знала, что Джессика в глубине души относилась к этому так же. Это позволяет внучкам жить в предвкушении тех нескольких чудесных недель, на которые бабушка с дедушкой приезжают к ним в гости.
Увидев выражение глаз сестры, Элизабет почувствовала, что Джессика думает так же, как она: они обе постараются сделать все возможное, чтобы продлить это очарование и в полную меру насладиться пребыванием здесь бабушки и дедушки!
3
– Эмили, – обратился к дочери мистер Майер, стоя в дверях ее спальни и ослабляя узел галстука, – не могли бы мы поговорить с тобой перед ужином наедине? Ты сейчас занята?
Это было вечером во вторник. Эмили просматривала заметки, которые дала ей Элизабет в редакции «Оракула», пытаясь найти тему для своей пробной статьи.
– Нет, вовсе нет, – ответила она, стараясь говорить бодрым голосом.
«Мне совсем не хочется писать эту пробную статью для «Оракула», – подумала она с огорчением. – Не гожусь я для такого рода занятий! Вместо этого я бы предпочла сейчас заняться новым репертуаром, который мы составили с Даном».
– Послушай, – начал отец, покачиваясь на каблуках, что делал всегда, когда был чем-то озабочен или взволнован. – Карен сообщила мне, что между вами возникли разногласия по поводу твоего распорядка дня. Она попросила меня поговорить с тобой об этом.
Эмили закусила губу.
«Ну вот, начинается! – подумала она, отложив заметки в сторону и повернувшись на вращающемся кресле лицом к отцу. – Похоже, Карен загнала отца в угол, как только он вернулся со службы домой».
И хотя Эмили очень боялась, что этот разговор может обострить их отношения, она была рада, что наконец они с папой смогут объясниться.
– Ты всегда говорил, что не настаиваешь на жестком распорядке дня, – напомнила отцу Эмили. – Помнишь? До тех пор пока я веду себя благоразумно и не начну вести себя безответственно.
Мистер Майер вздохнул и провел руками по седеющим волосам.
– Ты права, Эм, – признался он. – Именно так я и говорил, слово в слово. Я понимаю, что ты, должно быть, совсем растерялась. Ведь мы вместе с тобой разработали всю схему. А теперь все надо переиначить. Но, детка, тебе следует считаться и с Карен. А она думает… ну, в общем, она думает, что для тебя самой будет лучше, если в дальнейшем ты будешь жить по строго определенному распорядку дня.
Эмили глубоко вздохнула.
– И что же это за распорядок?
– Мы оба долго думали над этим, – промолвил отец. – И пришли к выводу, что было бы разумным, если бы ты возвращалась домой в будни не позднее десяти часов вечера, а в выходные дни – не позднее полуночи. Как, по-твоему, это справедливо?
– Справедливо! – Сильно побледнев, Эмили с удивлением глядела на отца. От волнения она не могла произнести ни слова. – Но, папа, ведь по понедельникам и средам репетиции у «Друидов» заканчиваются в десять тридцать или в одиннадцать, – наконец сказала она. – Так много времени требуется после ужина на установку оборудования, и все усилия будут напрасными, если у нас не останется хотя бы два часа на репетицию.
– Эмили, – тихо произнес отец, – теперь у тебя есть маленькая сестренка, о которой тоже нужно подумать. Может быть, ты этого не заметила, но, приходя домой поздно вечером, ты будишь ее. Это же несправедливо?
Эмили почувствовала, что у нее от слез защипало глаза.
– Но, папа, что же мне теперь делать с «Друидами»? Ты же знаешь, как много для меня значит играть в этой группе!
Она знала, что этими словами бьет по самому больному месту. Отец всегда гордился ее музыкальными способностями.
«Как странно, – подумала Эмили. – Как же он может отказаться от всего, чему когда-то сам меня учил?»
Одна мысль о строгом распорядке дня была чужда сознанию Эмили. В конце концов, о том, что такое ответственность, ей пришлось узнать уже в раннем детстве. Многие годы она помогала отцу вести домашнее хозяйство. И отец относился к ней с уважением. Он знал, что без надобности она никогда не задержится допоздна. Он доверял ее здравому смыслу. Это Карен ей не доверяет. А в последнее время все, на чем настаивает Карен, становится законом.
7 
