очень нудно 
48 
— Топка в Мемориальной больнице Вепперса, — сказал Сульбазгхи, тря лицо руками и избегая смотреть в глаза Вепперса. — Наш маленький друг той ночи.
«Господи боже, девчонка», — понял Вепперс, и в животе у него тревожно защемило. «И что теперь? Неужели эта вздорная сучка будет преследовать его и из могилы?»
— Ну, хорошо, — медленно проговорил он. — Думаю, мы можем согласиться, что все это очень некстати. Но какое… — Он махнул рукой в сторону серебристо-синих проводков, все еще лежащих на руке Сульбазгхи. — Какое отношение имеет вот эта штуковина — уж не знаю, что она такое, — к нашему случаю?
— Это то, что осталось от ее тела, — сказал Сульбазгхи.
— Ничего не должно было остаться, — сказал Джаскен. — Если топка была…
— Эта сраная топка была разогрета до нужной температуры! — пронзительно прокричал Сульбазгхи.
Джаскен со свирепым выражением стянул с лица окулинзы. Судя по его виду, он был готов наброситься на доктора.
— Господа, прошу вас, — спокойным голосом проговорил Вепперс, прежде чем Джаскен успел ответить Сульбазгхи. Он посмотрел на доктора. — Сульбазгхи, только давайте попроще — для человека, не отягощенного техническими знаниями. Что это за штуковина такая?
— Это невральное кружево, — сказал доктор уставшим голосом.
— Невральное кружево, — повторил Вепперс.
Он слышал о таких вещах. Ими пользовались продвинутые инопланетяне, которые появлялись на свет мокрыми комочками — такими же, как сичультиане, например, и которые не желали погружаться в нирвану, или забвение, или куда уж там они погружались; с помощью таких штук они сопрягались с разумами машин или записывали свои мысли, а также сохраняли свои души, свои мыслеразумы.
Вепперс посмотрел на Сульбазгхи.
— Ты хочешь сказать, — медленно проговорил он, — что у девчонки в голове было невральное кружево?
Это было невозможно. Невральные кружева для сичультиан были под запретом. Боже мой, даже какие-то сраные наркожелезы и те для сичультиан были под запретом.
— Похоже на то, — сказал Сульбазгхи.
— И как же это могло остаться незамеченным? — спросил Вепперс. Он сердито уставился на доктора. — Сульбазгхи, ты же раз сто сканировал девчонку.
— Невральное кружево не проявляется на том оборудовании, которое есть у нас, — сказал Сульбазгхи. Он посмотрел на проволочки, лежавшие у него на ладони, и испустил тоненький безнадежный смешок. — Маленькое чудо — мы можем его видеть невооруженным глазом.
— И кто же ей его установил? — спросил Вепперс. — Врачи?
Сульбазгхи покачал головой.
— Это невозможно.
— Тогда кто?
— Я провел небольшое исследование после того, как доктор сообщил мне об этом, — сказал Джаскен. — Нам нужна помощь того, кто разбирается в таких вещах…
— Ксингре, — сказал Сульбазгхи. — Он знает. Или хотя бы знает, как выяснить.
— Ксингре? — переспросил Вепперс, нахмурившись. Джхлупианский торговец и почетный консул был его главным контактом с ближайшей к Энаблементу инопланетной цивилизацией. На лице у Джаскена появилось знакомое Вепперсу кислое выражение, означавшее, что он вынужден согласиться с Сульбазгхи. Они оба знали, что дело это огласке не подлежит. Почему же они предлагали посвятить в него инопланетянина?
— Он, она или оно, возможно, знает, — сказал Джаскен. — Все дело в том, что он сможет точно сказать, та ли эта штука, что мы думаем.
— А что мы думаем, черт побери? — спросил Вепперс.
Джаскен набрал в легкие побольше воздуха.
— Ну, мы думаем, что это… невральное кружево, такая штука, которой пользуется так называемая «Культура». — Он поморщился. Вепперс увидел, как Джаскен чуть не скрежещет зубами. — Трудно сказать — может, это подделка. С нашей технологией…
— Кому могло понадобиться его подделывать? — сердито сказал Сульбазгхи. Вепперс поднял руку, и Сульбазгхи замолчал.
Джаскен кинул сердитый взгляд на доктора, но продолжил:
— Мы сами выяснить это точно не сумеем, поэтому нам может понадобиться Ксингре — он проведет анализ с помощью диагностического оборудования, к которому у него есть доступ. Но похоже, что это одно из приспособлений Культуры.
Вепперс перевел взгляд с одного на другого.
— Это приспособление Культуры? — спросил он, протянув руку, в которую Сульбазгхи положил эту штуковину. Чем внимательнее он приглядывался, тем яснее видел, насколько тонки и миниатюрны эти нити, ответвляющиеся снова и снова от основных и без того очень тонких проводков. Этот клубок был удивительно мягок и практически невесом.
48 
