27 
— Что ты еще задумала? — насторожился он. — Влюбленный, доведенный до отчаяния строптивой рыжей красоткой, бросается в машине с обрыва?
— Недостаточно впечатляет! — фыркнула она. Через минуту спросила: — Мы уже можем ехать?
Их перестали обдувать горячим воздухом, вся техника замерла, зажегся зеленый свет. Но Диего ничего этого не замечал, потому что неотрывно смотрел на нее.
Кристел постаралась спрятать улыбку, заметив их несколько нервный выезд из мойки. Хоть ее бикини цвета топаза и было посущественнее тех тоненьких полосок ткани, которые предпочитали местные девицы, оно все же выставляло на обозрение достаточно ее выпуклостей и впадин, и он не мог отвести глаз.
Она машинально выпрямилась и обратила внимание, что Диего бросил быстрый взгляд на ее грудь, после чего посуровел и неловко поерзал на сиденье. Кристел ухмыльнулась. Он шутил, застав ее голой на кухне, но здесь, в тесноте машины, ее полуобнаженность явно его будоражила.
— Не прикрыться ли тебе полотенцем, будет теплее, — осторожно предложил он.
— Я в порядке, — беспечно ответила она.
Они сидели около большого бассейна под звездным небом, однако от огромного количества народа, занимающего все соседние столики и толпящегося на площадке для танцев, исходил влажный жар.
По мере того как поднималась температура воздуха, пульсирующий ритм музыки, карнавальное возбуждение и обилие обнаженной плоти доводили эротическую накаленность ночи до предела.
На Кристел она не действовала, как, впрочем, и на Диего, спокойно беседовавшего с женой своего приятеля Эмилией. Они настороженно относились к их взаимному физическому влечению, но в этот вечер вели себя более раскованно. Интересно, в чем тут дело, подумала Кристел. Похоже, они пришли к молчаливому признанию, что это влечение существует. И на маскараде они много танцевали, прижавшись друг к другу, смеясь, обнимались и даже теперь, разговаривая с Эмилией, Диего держал ее, Кристел, за руку.
Кристел тайком взглянула на своего кавалера. На нем были белая рубашка с закатанными выше локтей рукавами и обтягивающие шорты. От жары на коже выступили бисеринки пота, а рубашка прилипла к спине. Сердце Кристел забилось сильнее. Этот пот и спутанные волосы на лбу делали его более земным, каким-то невероятно близким.
Кристел повернулась, отбросив столь опасные мысли, и в который раз обежала глазами разукрашенную танцевальную площадку и столики, засыпанные конфетти. Глядя на эту смесь блеска и беспечности, Кристел по-новому начинала понимать выражение «ночная жизнь».
В зале мелькали женщины в одних бюстгальтерах и поясах с резинками и другом белье, были и дамы в басках. Так же вольно были одеты и мужчины. Она заметила девушек с раскрашенными телами, прикрытыми лишь стратегически точно расположенными блестками, «тарзанов» в набедренных повязках из леопардовой шкуры, королев в масках, но в принципе людей в костюмах было мало.
Поначалу она боялась смотреть на слишком прозрачные одеяния, но скоро привыкла. В особенности откровенны были женщины — худенькие и полнотелые, они не стеснялись показать себя. Почему бы нет?
Кристел продолжала осматривать зал. Билла Клифорда нигде не было видно, но помешанная на кино Эмилия сообщила ей, что, возможно, он еще пожалует. Между тем она узнала двух актеров, миллионера-плейбоя и бритую наголо девицу, которую запомнила по одной из групп тяжелого рока.
Кристел сочувственно поморщилась, разглядев в толпе даму в бархатном вечернем платье и несколько мужчин во фраках. Им повезет, если до утра их не хватит тепловой удар. Были там и девушки, изображавшие кроликов и медсестер, а мужчины — викариев, несколько костюмов Кармен Миранды, легенды Бразилии, со сверкающими тенями под глазами и пирамидой фруктов на головах.
Она снова усмехнулась. У всех этих костюмов была одна общая черта — они прикрывали тела меньше, чем обнажали.
— Еще бокал вина? — спросил Алфредо, сидящий рядом с ней.
Кристел улыбнулась. Этот плотный весельчак лет около сорока, похоже, назначил себя на роль ее персонального официанта.
— Спасибо, на этот раз лучше газировки, — попросила она.
— Никто не будет в обиде, если ты слегка захмелеешь, — подмигнул он, наполняя бокал.
Кристел рассмеялась.
— Здесь никто ни на что не обращает внимания, — ответила она, провожая взглядом пожилую матрону с сигаретой в зубах, в бюстгальтере и на высоких каблуках, протанцевавшую ча-ча-ча мимо их столика.
27 
