59 
— С какой стати? — возмутилась она и проследила глазами за его взглядом. От резкого движения один конец бюстгальтера, который она поддерживала рукой, опустился, обнажив округлую грудь с торчащим розовым соском. — И в мыслях не было, — заявила она, но не сделала ни малейшей попытки прикрыться. — Нет оснований для паники.
Диего выпрямился.
— Паники? — нахмурился он.
— Я заметила, что тебе не нравится подолгу быть со мной наедине, и что ты изо всех сил стараешься избегать ситуаций, когда мы можем оказаться слишком близко друг к другу. Но если такое и случится, если мы снова окажемся в постели, кому это повредит? — выкрикнула она. — Это же не конец света, даже если ты и считаешь меня запачканной.
Он недоуменно сдвинул брови.
— Запачканной?
— Хоть ты и проявил понимание насчет Деборы, признайся честно — ты не хочешь иметь ничего общего с дочерью шлюхи.
— Это неправда! — возразил Диего.
— Во всяком случае, никаких интимных отношений. Пока ты ничего не знал, все было возможно, но теперь… — Кристел беспомощно пожала плечами. Злость исчезла так же внезапно, как и возникла, сменившись апатией. — Я все понимаю, — тусклым голосом произнесла она. — Такое и раньше случалось.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что твой парень бросил тебя, когда ты рассказала ему о Деборе? — догадался он.
— Решительно и бесповоротно. — Кристел наклонилась, поправила бюстгальтер и застегнула его. — Мне было плохо, хотелось с кем-нибудь поделиться, и в минуту слабости я отважилась. Мы встречались почти год, он говорил, что любит…
— А ты его любила? — перебил ее Диего.
— Мне казалось, что я была к этому близка, — ответила Кристел. — Так или иначе, я все рассказала, рассчитывая на сочувствие, но тут же поняла, что жестоко ошиблась. Он уже собирался познакомить меня со своими родителями, хотел объявить о помолвке, но мысль о встрече с папой-мамой была тут же отброшена, забыто и о помолвке! Больше он никуда меня не приглашал, а когда по работе ему приходилось со мной разговаривать, он не скрывал, что причисляет меня к отбросам общества.
Она расправила плечи.
— Но ведь это неправда! Да, я унаследовала гены матери, мы одной крови, но я — это я! Я отказываюсь считать себя запачканной…
— Я тоже, — не дослушал ее Диего.
— Да будет тебе, — усмехнулась Кристел. — За последние три недели ты ко мне ни разу не прикоснулся.
— Последние три недели я только и думал, как ты стремишься сделать карьеру, хочешь чего-то в жизни добиться, и старался не мешать тебе, не связывать по рукам и ногам нашими отношениями.
Она подозрительно покосилась на него.
— Объясни подробнее.
Диего пододвинул стул и сел поближе.
— Я видел, что в ту ночь после бала, когда мы впервые занимались любовью, ты сначала сомневалась, — сказал он.
— Разве?
Он наклонил голову.
— Но я постарался не придавать этому значения, поцеловал тебя, и мы оба знаем, что случилось потом. И когда мы занимались этим в машине, я снова не оставил тебе выбора.
— Я могла отказаться, — поправила Кристел.
— Ты этого не сделала, потому что тебя так же сильно тянет ко мне, как и меня к тебе. Но ты ясно дала понять, что ты — человек честолюбивый, мне это хорошо знакомо, я и сам такой, — продолжил он. — Ты приехала в Рио, чтобы продвинуться в своей карьере и…
— Нет, — оборвала она. — Я приехала из-за тебя.
— Из-за меня? — удивился Диего.
— Да, я хотела, чтобы мы стали друзьями.
— Так оно и есть. Но карьера для тебя важнее. А когда я понял, что ты для меня значишь, все запуталось.
Кристел охватила жгучая радость.
— Я что-то значу для тебя? — спросила она.
— Чертовски много! Как ты думаешь, с чего бы это я торчал в Рио после травмы, а не поехал домой? — спросил он. — Зачем я просил тебя остаться и ухаживать за мной? Зачем притворялся беспомощным, когда рука была на перевязи?
— Так ты притворялся? — поразилась она.
— Не совсем, но я хотел, чтобы ты была рядом, хотя порой твое присутствие было хуже пытки. Поэтому я и не вернулся на работу. Мне необходимо было быть с тобой, и, видит бог, как же я хотел тебя! Я люблю тебя, — просто сказал он, и в его глазах было столько страсти, что они казались почти черными.
Кристел робко взглянула на него. В ней росло ощущение безмерного счастья.
— В самом деле? — спросила она.
59 
