очень нудно 
52 
– Конечно, имеет. Что ты такое говоришь! – возмутился он.
Я пожала плечами.
– В таком случае я не хочу уезжать из России. Я хочу остаться и жить здесь, – четко и твердо сказала я, глядя ему прямо в глаза.
Он онемел и молчал пару минут. Потом отвернулся и принялся тереть виски руками.
– Почему? Что тебя тут держит? Алина? Ну, будет она к тебе приезжать. Я хочу продать этот дом. Он мне не нужен. Я лучше куплю квартиру в городе, поближе к офису. Я вообще думаю, что нужно будет многое реорганизовывать. Сейчас мне нужно знать, что вы с Дашкой в безопасности.
– Я не хочу уезжать из России. И я не хочу продавать этот дом. Я его люблю.
– Даже после того, что тут было?
– А что тут было? – возмутилась я. – То, что случилось, – разве дом в этом виноват? Разве дом притащил деньги в сумке? Разве дом растрепал все своему начальнику охраны? И вообще, почему ты за меня все решаешь? Я не хочу уезжать. Я хочу жить в этом доме.
– Пока ты живешь на мои деньги, Оля, тебе придется делать именно то, что я скажу. Так уж получается. – Николай нахмурился, линия рта укрепилась, губы упрямо сжались.
Я замерла с открытым ртом, настолько не готова я была сейчас услышать то, что он мне сказал. Впрочем, я кривлю душой. Я совершенно точно знала, что он именно это и скажет. Со всей неизбежностью этого знания я все же не могла поверить, что снова окажусь в этой ситуации.
– Опять, да? Мне опять придется делать именно то, что ты скажешь?
– Да, Оля. Ты знаешь, я люблю тебя. Я делаю это, чтобы тебя защитить. Я не могу тебе позволить рисковать собой. Ты должна делать то, что я скажу.
– Я не буду.
– Что? – Он усмехнулся. – Оля, не начинай. Ты не голосуешь, ты же знаешь. Ты ничего не можешь поделать.
– Иди в жопу, Коля! – сказала я. – Вместе со всеми своими решениями. Я буду делать все так, как хочу сама.
– Да ты что! И что же ты будешь делать? Начнешь работать? Пойдешь в уборщицы? – Выражение его лица изменилось кардинально. Оно стало жестким и презрительным. Я уже видела это выражение. Я уже давно ненавидела его. Это была правда – то, как он на самом деле ко мне относится. То, что он реально обо мне думает.
– Это не твое дело. Ты можешь поступать, как хочешь. Я никуда не уезжаю.
– Решила быть смелой, да? Ты хоть понимаешь, что ни на что не способна? Ты же не работала и дня в своей жизни!
– А почему? Почему? Разве не ты мне всегда это запрещал? Разве не ты говорил, что женщина должна быть дома?
– Да, я говорил! – крикнул он и стукнул кулаком по столу. – Именно это я и говорил. Женщина должна быть дома. Женщина должна делать то, что ей скажет муж. И я всегда был тебе хорошим мужем. Разве нет? У тебя все есть!
– Все то, что мне не нужно! – крикнула я в ответ. Потом огляделась, взгляд мой упал на стеклянный шкаф в фарфором. Я открыла его, достала оттуда тарелку и со всего размаху швырнула ее на пол. Послышался грохот, звон, осколки посыпались по полу. Николай онемел на секунду.
– Ты что творишь?
Я схватила еще одну тарелку. Я захотела перебить их все. На четвертой Николай подлетел ко мне, схватил меня за руки, прижал к стене так крепко, что мне стало трудно дышать.
– Пусти меня, слышишь? Я тебя ненавижу! Я никуда не поеду! Я не хочу тебя больше видеть! – Я кричала и билась, чуть не потеряла сознание.
Вдруг его хватка ослабла, и я почувствовала, что он отошел от меня. Я подняла глаза. Он стоял, белый как снег, и смотрел на меня с изумлением.
– Это правда? То, что ты сейчас сказала? Ты меня ненавидишь? Ты что, хочешь развода?
Я ничего не ответила, я еле дышала. С трудом я сообразила, где лежит моя сумка. Я бросилась к ней, схватила ее, кое-как натянула на себя плащ. Шатаясь, я дошла до машины. Завела ее, открыла ворота. Николай бросился за мной, я услышала, как хлопнула дверь в углу гаража. Увидела его фигуру напротив моего окна. Я старалась не смотреть. Я не могла позволить ему сейчас взять контроль – над ситуацией, надо мной, над всем прочим. Николай попробовал открыть дверь, но она была заблокирована. Умница, дочка. Молодец, автоматика. Он принялся стучать кулаком по стеклу, он был в ярости. Стекло держалось из последних сил. Тогда Николай бросился к стойке гаража, схватил оттуда какую-то железяку и ударил по лобовому стеклу. Раздался хруст, и тонкая линия, как паутинка, потянулась по стеклу ко мне. Я завизжала, вывернула руль и поставила коробку на «драйв». Колино лицо было просто ужасным. Он стоял с железкой в руках и кричал.
52 
