12 
Адамберг улыбнулся ему и махнул рукой прежде, чем выйти.
Комната, где жил Васко, располагалась на седьмом этаже в доме без лифта. Адамберг и два его помощника двинулись вдоль первого коридора, в котором стоял запах масла и пота, затем в абсолютно темный второй, в котором перегорели лампочки.
— Открывай, Васко, — тихо произнес комиссар, стуча в дверь, перед которой лежал серый коврик в виде страуса.
— Открывай, — повторил Адамберг. — Я получил письмо для тебя.
Дверь приоткрылась, и Васко бросил живой взгляд на обоих помощников, которые окружали Жан-Батиста Адамберга.
— Ты не один?
— Впусти меня, они останутся снаружи.
Комната Васко оказалась намного хуже, чем показывала фотография. Это было не пространство, предназначенное для жизни, а емкость, скопление, перенасыщение предметов, между которыми приходилось пробираться, чтобы иметь возможность жить. Адамберг остался стоять, мысленно измеряя комнату и медленно поворачивая голову из стороны в сторону.
— Что ты ищешь? Что у тебя есть?
— Ты не пришел на скамью в это утро?
— Нет. Ты меня сбил с толку своими рассказами.
— А работодатель? Ты его предупредил?
— Да не знаю я его, я же тебе говорил. И затем я собираюсь прекратить эту штуку. Это больше не забавно, как раньше, после этих твоих угроз, твоих писем. Я не напрашиваюсь на приключения.
— Но они уже есть. Сейчас мы знаем, о ком говорит убийца. Речь идет о женщине, которая разбилась на железнодорожных путях на Восточном вокзале два месяца тому назад, прямо перед твоим прибытием. Совершенно пьяная. Ее звали Колетт Верни.
Васко сел на неустойчивую кипу журналов и смотрел на Адамберга, впервые чуть испуганный.
— Ты ее знал? — тихо спросил Адамберг.
— Нет, — надулся Васко. — Не имею с этим ничего общего.
— Я ничего не знаю, Васко, кроме тебя, кроме писем и кроме этой женщины. Расскажи мне о парне, который заказал тебе эту работу.
— Я о нем ничего не знаю, я же тебе говорил.
— Ты действительно болван, Васко, потому что этот парень, он не собирается тебя защищать, поверь мне. И, если я не ошибаюсь, он уже окунул тебя во все это с головой.
Адамберг сделал знак своим помощникам, которые в ожидании курили в коридоре.
— Пороемся в этой комнате, — сказал он им. — Месье не возражает.
Мужчины нервно осмотрелись.
— Начинаем здесь, здесь, здесь и там, — сказал Адамберг, показывая на несколько свободных или почти свободных пространств паркета. Ищем ножницы, бумагу, газеты и клей. Сейчас ты увидишь, — добавил он, поворачиваясь к Васко, — подарочек, который тебе сделал твой наниматель.
Спустя двадцать минут, полицейские нашли все под половицей.
Адамберг крепко схватил Васко за руку.
— Теперь ты понимаешь, Васко? Ухватываешь? Да или… черт бы тебя побрал?
Адамберг отпустил его, оставив сидеть на куче газет, и пошел осматривать дверь.
— К тебе легко войти?
— Да, — сказал Васко, пожимая плечами. — Я поэт, я путешественник, я не собираюсь запирать двери и вешать замки. О нет. Надо, чтобы все двигалось, чтобы все плавало, чтобы циркулировало. Давай поднимем грот и с Богом.
— Что ж, по крайней мере, есть один, кто не постеснялся и приходил к тебе циркулировать. Уж не знаю, сыграла ли свою роль поэзия. Пойдем. Я собираюсь поговорить об этой женщине.
Васко надел пиджак, разгладил его, лихорадочно проверил содержимое всех карманов, переложил несколько пакетиков, конвертов, коробочек из другого пиджака в этот, натянул носки, проверил, как сидят брюки, разгладил воротник.
— Идем, Васко, — повторил Адамберг со вздохом.
Адамберг не собирался вести Васко для допроса в комиссариат. Это казалось ему нецелесообразным и даже ошибочным. Казалось, что Васко мог разговаривать только на открытом воздухе или в кафе. Когда Адамберг беседовал с ним «в интерьере»: у себя на рассвете или в его комнате сейчас, — из этого немногое удалось извлечь. «Путешественник» между стенами терял всю свою словоохотливость, он мрачнел. В сущности Васко, возможно, был прав: скамья могла быть судном, почему нет? Почему бы тогда не поговорить в свое удовольствие на палубе. Стоит хорошая погода, и они могут расположиться на скамье. Адамберг сделал знак Васко сесть на носу корабля и позвал с улицы Данглара. Данглар высунул из окна недовольную голову, готовясь к обороне.
— Данглар, захватите что-нибудь для записей и присоединяйтесь к нам, — крикнул Адамберг. — Поговорим внизу, — уточнил он.
12 
