очень нудно 
58 
Монах вышел на край бетонной плиты, за которой начиналась бескрайняя топь, и встал.
Белорусу не понравилось, что тот отошел так далеко. Он быстро зашагал к пленнику.
— Эй, брат, куда бежишь? — потом окинул взглядом пустынное болото. — Э, ты куда нас привел, гад? Дорога-то где? Чего дергаешься?
Монах двигал плечами, растягивал и рвал веревку, которой ему связали руки. Пока шагали к этим руинам, она успела намокнуть и немного ослабла. Бородач высвободил кисти и первым делом ударил Тима в голову. Метил монах в висок, но Белорус успел отступить, кулак прошел вскользь. Тим попятился, пытаясь выдрать из-за пояса обрез, но тут мозолистый кулачище врезался ему в подбородок. Мир потемнел, серые бетонные стены закружились перед глазами. Белорус увидел сотни ярких звездочек, ему показалось, что в затылок воткнули раскаленный прут, а потом он потерял сознание.
Когда Тима отправили в нокаут, Разин выходил из-за поворота. Оценив ситуацию, он сразу перешел к действию. Детина был выше и тяжелей его… Шагнув навстречу, Егор сместился в сторону, уходя от удара, и перехватил монаха за руку. Подтолкнул в плечо, развернувшись следом, врезал костяшками пальцев в горло. И тут же ударил локтем снизу вверх.
Монах закачался, отступил на край плиты. За спиной Разина раздался шорох, звякнула патронная лента.
— Не стреляй! — окликнул он Турана, который и так опустил пулемет.
Когда Разин опять повернул голову, монах свалился вниз. Расплескались маслянистые волны, детина поднялся из воды, держась за горло, побрел прочь. Хриплое дыхание его далеко разносилось вокруг. Разин потянул из-за пояса обрез, Туран встал рядом, к краю плиты с оханьем подполз Белорус…
Болото зашевелилось, в нескольких местах бурая масса, состоящая из жижи, островков осоки вперемешку с грязью и гнилых веток, приподнялась, выгнулась упругими горбами. Пять округлых комьев, оставляя позади развороченную трясину в разводах пены, потекли за монахом, догнали, сомкнулись… Взметнулись брызги, грязь захлестнула беглеца, он исчез — будто провалился в яму, крик захлебнулся.
Там, где пропал монах, пошли волны, закружилась в водовороте, потом из вороха кроваво-белой пены взметнулась рука с растопыренными пальцами… и медленно опустилась.
Белорус с трудом сел и пробормотал, поглаживая затылок:
— Я половину просмотрел, — он зажмурился, тряхнул головой. — Мне показалось, или его там порвали?
— Можно и так сказать, — откликнулся Туран.
Разин опустился рядом с Белорусом на корточки, свесив кисти между колен, качнул обрезом в сторону болота:
— И как мы теперь на остров попадем?
* * *
— Сендер не пройдет, — сказал Альбинос. — Яхта какая-то? Я слышал, по воде на яхтах путешествуют, когда далеко плыть надо и груз большой взять. Но это не вода… да и какая яхта два грузовика свезет, да еще «тевтонец»? Нет, тут что-то другое.
— А может, здесь подземный ход? — выпалил Белорус. — Под болотами, а? Хитро придумано!
— Хитро, только следы «Панча» сюда привели, — возразил Туран.
Он присел у края бетонной плиты и провел пальцами по неровной кромке стены, выходящей к болоту. Под пальцами бетон крошился и сыпался. Похоже, совсем недавно здесь колотили чем-то тяжелым. Разин нагнулся и тоже потрогал.
— Лодка здесь причаливала. Даже не лодка, а что-то вроде глиссера на воздушной подушке. То есть баржи, только принцип движения не как у лодки… Откуда у Губерта такая техника?
— Что за подушка? — заинтересовался Белорус. — Я впервые слышу.
Разин выпрямился, отряхнул руку о брюки и уставился в туман, стелющийся над топью.
— В любом случае у нас такого нет. Монахи приезжают сюда, дают какой-то сигнал, Губерт присылает за ними транспорт. Что-то такое у них устроено.
— А… — Белорус захлопнул рот, когда Разин стрельнул в него недобрым взглядом. Ведь по вине Тима монах из пут вырвался и ушел… Точнее сказать, сгинул в трясине.
— Можно возвратиться в Киев, раздобыть лодку, — предложил Альбинос. — Купить навесной мотор…
— Нельзя, — перебил Туран. — Когда монахи не вернутся, Зиновий поднимет тревогу. У нас и дня нет в запасе. Сейчас нужно, пока они не опомнились.
Разин молчал и глядел в болото, будто надеялся увидеть в вонючем тумане решение.
— Эй, а там что? Поселок? — Туран ткнул пальцем вправо, туда, где тянулась граница между зыбкой трясиной и сушей. В другом случае эта испещренная лужами грязь за сушу не сошла бы, но в сравнении с колышущейся вязкой топью это можно было считать берегом.
58 
