очень нудно 
36 
На полу, в объятиях какого-то типа, скорее всего китайца, лежала Рио. Она была абсолютно голая.
В то время как китаец делал свое дело совершенно спокойно, Рио в ответ на каждое его движение громко стонала. Периодически ее любовник совершал такие фрикции, будто хотел зарыться в ее тело поглубже, но затем отстранялся от нее и на время застывал неподвижно до следующей серии коротких толчков. Рио это доводило до безумия. Вдруг она дернулась ему навстречу, обвила его спину длинными белыми ногами и начала безудержно кричать.
Анжело быстро закрыл дверь. Распиравшей его брюки энергии было больше, чем у тысячи китайцев, и как только он отдал пакет Билли Экспрессу, то прямиком отправился в дом не слишком дорогой проститутки Клариты, чтобы поскорее высвободить эту энергию.
Анжело навсегда запомнил эту сцену. И вот теперь Рио Ява в Лондоне, в его квартире, а он так же страстно желает эту женщину, как тогда, в тот памятный день.
Рио, словно прочитавшая его мысли, томно потянулась, сделала несколько ловких движений, и платье ее соскользнуло на пол. Под ним ничего не оказалось, и теперь она стояла перед Анжело в одних лишь туфлях на высоченных каблуках и в парике. Она была очень худая, почти костлявая, груди в обычном смысле, казалось, полностью отсутствовали, но зато выделялись невероятно черные и твердые на ощупь соски, торчащие в стороны. В кругах приверженцев «голубого кино» эти соски были хорошо известны, потому что Билли Экспресс заснял их буквально во всех ракурсах, и они были почти так же знамениты, как и супы Энди Ворхолс Кэмпбелла.
Анжело приглушил свет до интимно-красного и поставил кассету с Джеймсом Брауном. Не теряя времени, пока не угасла эрекция, он быстро сбросил свою одежду. Взгляд Рио скользнул по его телу сверху вниз.
— И это все? — спросила она с насмешкой.
Анжело улыбнулся, не совсем понимая, что она имела в виду. Его член стоял хорошо, вряд ли насмешка Рио относилась на этот счет. С его помощью он не раз вырывал у женщин всевозможные «о-о-х» и «а-а-х» и не помнил случая, чтобы кто-то посмеивался при близком знакомстве с этой штукой.
— Ну, дружок, с чего же начнем? — Голос ее звучал все так же насмешливо.
Анжело приблизился к ней. Он хотел, чтобы она сняла свои туфли — без них Рио была с ним примерно одинакового роста.
Они, казалось, давали ей какое-то преимущество, и это не нравилось ему.
Слушая Джеймса Брауна, Рио расставила ноги и, в такт музыке, вращала бедрами под безумные звуки «Секс-машины».
— Слушай, — сказал он, — сними туфли!
— Мне нравятся мои туфли, мой сладкий, — ответила ему Рио, нарочито растягивая слова и подражая южному говору, — они придают мне чувство превосходства и шарм некоторой вульгарности, словом, создают мне то самое настроение, которое необходимо, чтобы проглотить таких невоспитанных маленьких птенчиков, как Анжело Бассалино.
Он схватил ее за талию.
— Ну, покажи, покажи-ка мне, на что ты способен, — подзадоривала она на том же слэнге.
Они сплелись стоя и задвигались в одинаковом ритме.
Рио задорно подхватила мелодию Джеймса Брауна и стала потихоньку вторить «Секс-машине» вслух, в то время как Анжело продолжал сжимать ее все крепче, оттесняя к постели. Даже когда он опрокинул ее на кровать, она все еще продолжала напевать: «Давай вместе, — ну давай же, беби!»
Он бросился на нее, но прежде чем он осознал, что с ним произошло, она сдвинула свои ноги вместе, удерживая его между ними, и единственным коротким движением подала бедра вверх. Давление оказалось таким сильным, что он моментально получил полное удовлетворение.
— Эй, беби, — воскликнула она, — ты что, кролик? — Ее смех нарастал, в то время как Анжело отвернулся и, все еще не веря случившемуся с ним, пытался сообразить, как же это произошло. Он только что вошел в нее — и вдруг все сразу кончилось. Эта баба защемила его словно тисками и в считанные секунды выкачала, опустошила полностью.
Рио, безудержно хохоча, каталась по постели.
— Как долго будет продолжаться эта пауза? — спросила она наконец с упреком. Потом коротким движением сорвала с головы парик и распустила свои блестящие, черные волосы.
К чести Анжело следует сказать, что эрекция вскоре снова вернулась к его члену. Анжело всегда гордился своей неутомимостью, тем, что умел контролировать себя. Совокупление он мог продолжать так долго, сколько того хотел. Тело должно слушаться рассудка — вот в чем заключалась тайна мужской силы. А на этот раз его рассудок был, по-видимому, слишком сильно занят Рио с того самого момента, когда он впервые увидел ее.
36 
