очень нудно 
211 
– Что же с ней такое?
Адвокат прокашлялся.
Думаю, она до сих пор не совсем оправилась от последствий катастрофы.
Но прошло уже три года, – напомнила Лаки.
Знаю, – глубокомысленно заметил адвокат. – Но, по моей информации, она рассчитывает выздороветь ко дню оглашения завещания мистера Станислопулоса.
Естественно, – саркастически бросила Лаки.
На похоронах Димитрия Лаки испытывала странное чувство. Она не ощущала себя безутешной вдовой. Казалось, она потеряла старого друга – ибо, с тех пор как приняла условия Димитрия относительно Роберто, они вполне ладили. После смерти Франчески он не был ей ни мужем, ни любовником. Но остался мудрым советчиком и прекрасным отцом. Ей будет не хватать его.
И что же теперь? У нее есть и свобода, и Роберто. Она может брать его с собой куда и когда хочет. Весь мир открыт перед ними.
Однако, обретя полную свободу, она толком не знала, что с ней делать.
Будь ее воля, Олимпия полетела бы на похороны отца – она хотела попрощаться с ним. Но как можно, если она похожа на слоненка!
Когда ей сообщили печальную весть, она не поверила, что Димитрий действительно умер. Он не мог так поступить с ней. Всю ее жизнь Димитрий как скала стоял за ее спиной, готовый в любую минуту вытащить из очередной переделки. В детстве он спас ее от нелюбящей матери и позволил жить с ним. В юности, когда Олимпию собирались исключать из всех школ, в которых она училась, он успокаивал доведенных до белого каления учителей. А в зрелые годы Димитрий откупался от ее мужей и следил, чтобы ее жизнь протекала гладко. С таким отцом, как Димитрий Станислопулос, ей никогда и ни о чем не приходилось беспокоиться.
И вот он ушел.
Все из-за Лаки.
– Эта сука убила его, – сообщила она Ленни. – Одного отеля ей показалось мало. Этой суке нужны все его деньги.
– О чем ты говоришь?
Она доводила его до сумасшествия. Нет, трех лет каторги вполне достаточно. У него не осталось сил терпеть.
Все началось, когда Димитрий на ней женился, – продолжала Олимпия. – Именно она не позволяла ему приходить ко мне в больницу. Она всегда ревновала его ко мне.
Но он приходил в больницу.
Только один раз! – бросила Олимпия. – А потом ей каким-то образом удалось запереть его на острове. – Она кивнула головой. – Не знаю как, но именно она убила его.
Чушь собачья.
– В самом деле? – Олимпия смерила его недобрым взглядом голубых глаз. – Что связывает тебя с этой сукой? Почему ты вечно ее защищаешь?
Они уже не впервые говорили о Лаки, и Олимпия буквально визжала от ярости и ненависти.
– Я знаю ее лучше, чем ты, – продолжала она. – Когда мы вместе учились в школе, я считала ее подругой. Но, уж поверь мне, она страшный человек, и она убила Димитрия. У меня нет ни малейших сомнений.
Если уж Олимпия что вбивала себе в голову, переспорить ее было невозможно.
Прилетев в Лос-Анджелес, Джесс первым делом позвонила Ленни.
Мы можем встретиться прямо сейчас? – спросила она.
Давай в ресторане «Поло», – предложил он. – Мне не терпится выбраться из дому.
Они встретились во время ленча, и Джесс тут же с гордостью продемонстрировала ему свое обручальное колечко с сапфиром и бриллиантом.
Он поцеловал ее и пожелал счастья, а потом сказал:
– Очевидно, с сегодняшнего дня каждый из нас пойдет своим путем.
Она помахала рукой знакомому агенту, завтракавшему в компании двух белокурых клиенток.
Ты что, шутишь? – воскликнула она. – Я не собираюсь терять свои десять процентов твоих гонораров. И не мечтай. – Она заказала себе «Кровавую Мэри» и салат, а Ленни остановился на крепком коктейле и яйцах всмятку. – Мы с Маттом все обсудили, – продолжила она. – И решили, что я буду мотаться.
Между Лос-Анджелесом и Атлантик-Сити?
Нет. Я предпочитаю между Ленинградом и Парижем!
Ха-ха. Еще один комик.
Все образуется лучшим образом. У меня здесь офис, бухгалтер и секретари. Устрою себе не пять, а три присутственных дня. Все остальное время до меня нетрудно будет дозвониться. Не возражаешь? Он пожал плечами.
– Как хочешь, так и поступай. Правда, я думал, что ты все бросишь и займешься глажением рубашек.
Она хихикнула.
– Иди ты!
Он наклонился поближе.
– Ты всегда только обещаешь!
Она отпила большой глоток из своего бокала.
– Слушай, звезда. Какое счастье, что между нами никогда ничего не было.
Фигуристая брюнетка в свободном алом одеянии остановилась у их столика. Уже немолодая, но удивительно эффектная.
211 
