36 
Когда Нейт расставался с Морган, мир вокруг терял краски, как осенние листья — красные, желтые и оранжевые тона. Он ожидал момента встречи, придумывая тысячи способов, как вызвать у нее улыбку. В кузнице Нейт мастерил для нее всякие мелочи — то браслет, то брелок, то забавную фигурку лягушки.
Что уж говорить об отношениях Морган и Эйс! Морган знала все о маленьких девочках — о резинках для волос, розовых туфлях и трусиках с вышивкой по дням недели, об одежде для кукол, и о Ханне Монтане, и о тысяче прочих вещей.
Его прежде ершистая дочь расцвела, как кактус, наконец-то дождавшийся солнечных лучей.
Но, несмотря на все это, Нейт не мог совладать с внутренними противоречиями. Он ненавидел себя за то, что поддался счастью, и за то, что счастье это было временным.
Ему нравилось кипучее ощущение жизни, но он терпеть не мог то, что утратил над ней контроль. Он уже больше не выбирал и ничего не решал. Каждый день, проведенный рядом с Морган и заполненный ее золотым смехом, закрывал за ним дверь в прежнюю жизнь, и он уже не мог вернуться. Да и кто стал бы возвращаться в холод и полумрак, после того как испытал поцелуи солнца?
С другой стороны, не познав тьмы, разве он смог бы оценить свет? Полюбить его так, как сейчас?
Все эти непривычные размышления беспокоили Нейта. Он давал разные имена новорожденному чувству: тяга к свету, развлечение, пробуждение... но на самом деле оно оказалось куда глубже, этому чувству нельзя было приклеить ни один из ярлыков, что он примерял.
Нейт осознал это, когда стоял в гринвилльском торговом центре, куда поехал за покупками — один! — пока Эйс и Морган были в школе.
Он примчался сюда не ради Эйс. Подарки для дочери уже завалили половину гостиной.
Нет, Нейт собирался выбрать что-нибудь для Морган. Только он не знал что. Подходящий молоток из строительного отдела, который он пообещал ей пару недель назад? Пожалуй, не самая подходящая вещь.
Он хотел показать ей, как много она значит для него. Подарить что-нибудь особенное. Что-нибудь, что заставит ее лицо озариться улыбкой.
Что-нибудь... но что?
Все казалось неподходящим. Перчатки? Слишком обыденно. Шарф и шляпку? Или книги? Слишком чопорно. Нижнее белье? Нет уж...
Нейт стоял перед витриной ювелирного отдела, в котором ни разу не бывал до встречи с Морган. Его окружала атмосфера предпраздничной суматохи — рождественские гимны, звон бубенцов, звучный смех Санты и музыка. Еще год назад все это заставило бы его бежать прочь очертя голову. Сейчас он чувствовал себя частью всеобщего оживления и наслаждался этим.
А потом Нейт осознал, что смотрит на нечто особенное на витрине. И в этот момент он все понял.
Нейт Хетоуэй встретил свою любовь. Именно такую, о которой говорила Синди — головокружительную, перехватывающую дыхание, о которой прежде он не мог думать без внутреннего содрогания.
И еще Нейт понял, что если не остановится сейчас, то потом будет поздно. Он станет абсолютно беспомощным перед этой силой, которую люди зовут любовью.
Если и было слово, навечно исключенное из словаря семьи Хетоуэй, то это было именно оно — «беспомощный».
Но именно таким он чувствовал себя, входя в ювелирный магазин.
Девушка в красном колпаке Санты за прилавком улыбнулась ему:
— Чем могу помочь?
Беспомощен.
— Я бы хотел взглянуть на это кольцо, — сказал Нейт, удивленный тем, как уверенно звучал его голос. — Вот это, на витрине.
Он ощутил чье-то дыхание и резко обернулся. Но в магазине больше никого не было.
Наверное, из-за колокольчиков ему вспомнился смех Синди. Да, именно из-за этого ему показалось, что он почувствовал ее знакомое дыхание, не иначе.
Морган Мак-Гир не могла припомнить, чтобы хоть раз в жизни переживала такой идеальный вечер. Казалось, весь город собрался на старом Мельничном пруду на приеме в честь приезда Уэсли Уэлхэвена в Кентербери.
Уэсли был полной противоположностью своей жены: он был скромен и очень застенчив. Морган даже засомневалась, действительно ли он был обладателем могучего голоса, которым так славился.
Она озвучила свои сомнения, когда они с Нейтом, представившись мистеру Уэлхэвену, ушли с катка.
— Зато сразу понятно, кто здесь главный, — заметил Нейт.
Несмотря на то, каких успехов достиг хор под руководством миссис Уэлхэвен, он все еще никак не мог простить ее.
Они рассмеялись и Морган в который раз удивилась тому, как часто и с какой легкостью они смеялись и как морщины на лице Нейта разглаживались при этом, одна за другой.
36 
