8 
В довершение всего никто, похоже, не мог внятно объяснить ей, при каких именно обстоятельствах с ее супругом случилось несчастье.
Слуги, которым граф строго-настрого приказал держать языки за зубами, воздвигли между собой и нею глухую стену молчания, и маркиза пребывала в крайне расстроенных чувствах.
Виконт, постучав в драпированную траурным крепом входную дверь, стал дожидаться Бейтса.
— Добрый день, милорд, — убитым голосом приветствовал его дворецкий, когда его мрачная физиономия показалась-таки в холле. Виконт обратил внимание на то, что на рукаве у него траурная черная повязка.
— Добрый день, Бейтс. Бабушка дома?
— Да, милорд. Она в библиотеке. Прошу сюда, пожалуйста.
Маркиза сидела в кресле, а на коленях у нее громоздилась куча каких-то бумаг. Завидев внука, она переложила их на пол и встала, чтобы поцеловать его.
— Дэвид! — воскликнула она, с тоской устремив на него взгляд покрасневших глаз. — Как хорошо, что ты зашел.
— Надеюсь, вы не подумали, будто я бросил вас, бабушка. Все дело в том, что отец…
— Да, знаю. Вы по-прежнему в ссоре друг с другом.
— Мне очень жаль. Я пытался увидеться с ним, чтобы как-то смягчить разногласия, но он дал указание своим слугам не пускать меня на порог. Это очень неприятно и обидно, когда тебя держат на ступеньках, словно незваного визитера.
— Твой отец всегда был упрямым ребенком и вырос упрямым мужчиной. Он скорее умрет, чем признает, что был неправ, а уж в том, что касается извинений…
— Я пришел узнать, как вы поживаете.
Пожилая дама тяжело вздохнула и взмахом руки указала на груды бумаг, разложенные повсюду.
— Как видишь, твой дед оставил после себя множество неоконченных дел. Его поверенный пообещал нанести мне визит и помочь разобраться во всем, но пока я решительно не представляю, что мне со всем этим делать.
Губы ее задрожали, и она промокнула глаза носовым платочком с траурной каймой. Но спустя несколько мгновений старушка взяла себя в руки и в упор взглянула на внука.
— Дэвид, ты был здесь… Расскажи мне о том, что произошло.
— Я вовсе не уверен, что должен это сделать, — устало откликнулся виконт. — Если расскажу правду, отец использует мои же слова против меня и добьется того, чтобы я страдал еще сильнее.
— Дорогой мой, я спрашиваю у тебя, есть ли что-нибудь такое, что мне следует знать.
— Ладно. У нас с отцом вспыхнула ссора, отчего дедушка очень огорчился. Не успели мы опомниться, как он осел на пол, держась за грудь.
Несколько мгновений маркиза обдумывала слова внука, после чего сказала:
— Благодарю тебя, Дэвид. Нечто в этом роде я и подозревала. Ты ведь знаешь, что у твоего деда всегда было слабое сердце. Просто чудо, что он дожил до таких лет. Доктора давным-давно предупреждали его о близости конца.
— Значит, вы не вините меня?
— В смерти твоего деда? Нет, — она покачала головой. — Сердечный приступ могло вызвать малейшее напряжение — например, известие о том, что одна из его лошадей не выиграла скачки в Дерби или что его инвестиции опустились до минимальных значений.
Виконт схватил руку маркизы и поцеловал ее.
— Спасибо вам, бабушка. Отец, разумеется, винит в случившемся меня и поэтому отказывается принимать.
— Он глупец, пусть даже и мой сын. Ты его единственный ребенок, которому следовало бы утешить его и поддержать в это ужасное время.
— Раз вы не питаете ко мне неприязни, бабушка, то уж его остракизм[6] я как-нибудь переживу.
— Он смягчится, просто для этого ему нужно время. Ему вечно надо сорвать на ком-нибудь свое раздражение, и на сей раз под руку подвернулся ты. Держись, Дэвид, не падай духом. Завтра на похоронах ты всем нам будешь очень нужен.
— Поверенный говорит, что погребение состоится в Кензал-Грин, а не в семейной церкви в Хартфордшире. Это немного странно, вы не находите?
Маркиза сделала глубокий вдох, и он вдруг понял, что ее беспокоит кое-что еще.
— Таковой была последняя воля твоего деда, поэтому, будучи ему верной женой, я не желаю ослушаться своего супруга даже в смерти. А теперь ты должен извинить меня, Дэвид.
По щекам бабушки обильно заструились слезы, отчего виконт ощутил сильнейшее смятение.
«Она что-то недоговаривает», — подумал он, принимая у Бейтса свою шляпу и выходя из дома, окна на фасаде которого были плотно закрыты ставнями.
* * *
На следующий день, собираясь на похороны, виконт понял, что его одолевают дурные предчувствия.
8 
