очень нудно 
41 
Анхор тяжело вздохнул и сцепил пальцы в замок.
— Она изменилась. Делает что хочет. Стала скрытной, упрямой. Это самое большое огорчение в моей жизни.
Мериб рассмеялся.
— Ерунда. Просто у нее такой возраст. Если бы ты знал, что вытворяет Анок! — И вдруг спросил: — А что за история с каким-то парнем?
Писец заерзал на стуле.
— Что тебе об этом известно?
— Почти ничего. Тия сказала, что дружила с каким-то крестьянином, а ты ей запретил и приказал посадить парня под замок. Она хочет, чтобы я помог его освободить. — Архитектор осклабился. — Я обещал, что сделаю это!
Анхор невольно потупился.
— Твоя воля. Я желал бы навсегда избавиться от этого мальчишки. Их дружба с Тией точно сорная трава, которая пробивается даже сквозь камни! Она утверждает, что учила его читать и писать, но мне кажется, здесь кроется нечто большее.
Взгляд Мериба сделался острым.
— Между ними было что-то серьезное?
— Если ты имеешь в виду плотскую связь, то, к счастью, нет, но их тянет друг к другу, тянет, несмотря на все запреты! — сокрушенно произнес писец.
— Нужно освободить этого парня и отправить подальше, — сказал Мериб. — Поставь своей дочери условие: ты отпустишь её дружка, если она выйдет замуж.
Анхор изумленно захлопал глазами.
— Замуж? За кого?
— За меня.
Несколько мгновений стояла гробовая тишина, после чего писец осторожно спросил:
— Ты, наверное, шутишь?
Архитектор тонко улыбнулся.
— С какой стати? Полагаешь, я бы стал заезжать в Эффе ради тебя или твоих сыновей? Мне понравилась твоя дочь. И не только потому, что она красива. Тия не из тех, кого можно купить подарками или задобрить льстивыми речами. Она не похожа на других женщин. Я понимаю, что мне не удастся завладеть девушкой иначе, чем взяв ее в жены, и потому решил покончить с одиночеством. Давно пора об этом задуматься. Что после меня останется? Чужие гробницы? А Тия может родить мне детей! Правда, — заметил он, — твоя дочь не видит во мне мужчину, но я надеюсь, со временем мне удастся ее приручить.
— Она даже не предполагала, что ей может выпасть такое счастье! — пробормотал Анхор.
— Она и сейчас об этом не думает, — заметил архитектор, и писец быстро проговорил:
— Я заставлю ее одуматься!
— Будет лучше, если мы поженимся в Эффе и проведем брачную ночь в твоем доме, — деловито произнес Мериб. — На следующий день я увезу Тию в Фивы. Позже туда сможет приехать твой сын. Я определю Тимеса в школу писцов при храме Амона и оплачу его обучение.
— Не знаю, покажется ли тебе достойным приданое моей дочери...
Архитектор махнул рукой.
— Приданое меня не интересует. У меня достаточно денег. Главное, чтобы Тия не стала упорствовать. Догадываюсь, мое предложение станет для нее большой неожиданностью.
Лицо Анхора сделалось жестким. Он сжал кулаки, и в его глазах появился холодный блеск.
— Я сделаю все для того, чтобы она согласилась!
— Вели ей написать этому парню, — посоветовал архитектор.
— Да. Я так и сделаю.
Когда отец вошел в комнату Тии, уже стемнело. Стоял душный вечер, от земли поднимался пар, а плоские крыши домов еще хранили жар полуденного солнца. В саду тихо шумели деревья, а звезд над головой было так много, что, казалось, они вот-вот посыплются на землю сверкающим серебряным дождем.
Анхор подошел и положил руку на обнаженное плечо дочери. Ладонь писца была сухой, как сброшенная змеиная кожа.
— Нам нужно поговорить. Сегодня случилось нечто невероятное.. . — Его речь была сбивчивой и вместе с тем торжественной. — Тебе, а вместе с тем и мне — всем нам! — выпало невиданное счастье. Архитектор Мериб хочет жениться на тебе и увезти тебя в Фивы!
Девушка сидела прямо и неподвижно, и в этой неподвижности была напряженность тростника, готового сломаться от порыва бешеного ветра.
— Это не может быть правдой, — прошептала она.
— Сначала мне тоже так показалось. Однако Мериб не лжет! Ты ему очень понравилась.
— Бесполезно говорить со мной об этом. Я никогда за него не выйду.
В следующую секунду Анхор с такой силой ударил дочь по лицу, что ее голова мотнулась в сторону, как у куклы.
— Нет, выйдешь! Выйдешь! В противном случае я прикажу бить того парня палками до тех пор, пока он не испустит дух!
Лицо отца расплывалось перед глазами, почти ослепшими от обильных слез. Тия давно так не плакала. Она не думала, что есть нечто такое, что способно потрясти ее сильнее, чем разлука с Тамитом.
41 
