49 
Но вдруг они очутились на большой поляне, которая, судя по всему, уже много лет использовалась как лагерная стоянка.
На месте костра виднелись груды серого пепла, а на кустах и нижних ветвях деревьев были развешаны яркие, красочные накидки, однако самих цыган уже и след простыл.
Тамара уже собиралась обратиться к герцогу с вопросом, что же им делать дальше, как вдруг увидела Ваву.
Девочка выбежала на поляну из-под густой ели.
— Вава! — воскликнула Тамара.
Герцог ухватил за поводья ее коня. Девушка стремительно соскользнула на землю и бросилась к племяннице.
— Ой, тетя Тамара, я так испугалась! — захныкала Вава.
Тамара обвила девочку руками, и та горько разрыдалась.
Опустившись на колени, девушка прижала малышку к себе и попыталась успокоить:
— Все хорошо, родная. Мы ведь нашли тебя! Теперь ты в безопасности…
— Цыгане меня… бросили… — сквозь слезы начала лепетать Вава. — Они сказали, чтобы я стояла здесь… и никуда не уходила… А мне было так страшно… одной!..
— Ну, теперь я с тобой, — продолжала утешать девочку Тамара. — Дядя Говард и я отвезем тебя домой. Мы так долго тебя искали повсюду!
Она вытерла слезы у Вавы на щеках и, подхватив племянницу на руки, вернулась туда, где стояли лошади.
— Я могу посадить ее к себе, — предложил герцог.
И видя, что Тамара колеблется, обратился прямо к Ваве:
— Тебе ведь хочется прокатиться на Самсоне, правда?
На темных ресницах Вавы еще не высохли слезинки, но теперь она уже улыбалась. Девочка протянула к герцогу руки. Он ловко взял ее у Тамары и посадил в седло впереди себя.
— Вы сможете сесть на лошадь сами? — обратился он к Тамаре.
— В течение многих лет мне это удавалось без труда, — с иронией проговорила она.
И, не сдержавшись, тоже улыбнулась. Как чудесно, что они нашли Ваву целой и невредимой!
Тронув поводья, седоки направили лошадей обратно к дому.
— Я пришла посмотреть на того маленького пегого пони, — пустилась в объяснения Вава, — а цыганская леди сказала, что теперь я поеду с ними…
— Ты не должна была выходить из дому так рано, да еще одна, — с упреком сказала Тамара.
Однако в ее голосе не было строгости — девушка искренне радовалась, что им удалось найти пропавшую девочку.
— Но мне хотелось еще раз взглянуть на того пони, — возразила Вава.
И, глядя на герцога, прибавила:
— Цыгане очень сердиты на тебя, дядя Говард. Зачем ты приказал прогнать их?..
Помолчав с минуту, герцог ответил:
— Я придумал, что мы с тобой сделаем, Вава. Сегодня же — если, конечно, ты не очень устала — или в крайнем случае завтра мы пойдем ко входу в парк и посмотрим, не оставили ли цыгане каких-нибудь знаков другим цыганам, которые захотят разбить здесь лагерь.
— А что это за знаки? — с любопытством спросила Вава.
— Один из них означает:» Здесь живут добрые люди. Можно разбивать табор «, — пояснил герцог. — А другой —» Здешние жители не любят цыган «.
Поразмыслив, Вава убежденно произнесла:
— Наверное, наши цыгане оставили второй знак. Ведь ты же их прогнал…
— В том-то и дело! — согласился с девочкой герцог. — Вот я и предлагаю тебе вместе со мной изменить его. Тогда другие цыгане разобьют табор в нашем парке, и если у них есть пегий пони, ты сможешь смотреть на него, сколько душе угодно.
— Вот было бы здорово! — с восторгом воскликнула Вава.
— Но не вздумай снова отправиться туда одна, без меня! — умерила Тамара пыл племянницы. — Ты теперь видишь, что из этого может получиться…
— Прости меня… — пролепетала несчастная Вава.
Однако тут же снова повеселела. Удобно устроившись рядом с герцогом, она положила руки на поводья и с гордостью произнесла:
— А я еду на Самсоне, как Шандор!
— Самсон слишком велик даже для Шандора, — с улыбкой заметил герцог. — А уж тебе еще надо расти и расти, прежде чем ты сможешь ездить на нем!
— Но зато когда я вырасту, то буду прыгать на нем через барьеры, — доверительно сообщила Вава.
— Боюсь, что к тому времени, когда ты вырастешь, Самсон совсем состарится!
— рассмеялся герцог.
Слушая этот разговор, Тамара про себя изумлялась — ей и в голову не могло прийти, что герцог способен на такую доброту к ребенку. Да он, оказывается, может находить общий язык с детьми!
Сейчас, когда тревога за Ваву прошла, Тамара с удивлением заметила, как красив герцог и как изумительно он держится в седле. До этого она не могла думать ни о чем другом, как только о потерявшейся малышке. Теперь же, глядя на герцога, Тамара поневоле залюбовалась им. Правильные черты его лица, казалось, принадлежат античной статуе, а на коне он сидел так статно, будто составлял с ним одно целое.
49 
