14 
Проходя по приемной, Дан кинул на Дашу оценивающий взгляд и поежился. Секретарша не обращала на него внимания, что-то усердно печатая на компьютере. Такая вся до тошноты аккуратная и правильная. Кому вообще такие нравятся? Если только какому-нибудь тощему заумному очкарику? Вот уж влип так влип. Да за целый вечер он с ней от тоски помрет! К тому же что ему будут говорить встретившиеся знакомые? Хотя всегда можно отговориться, что эту крестьянку он сопровождает по поручению сестры. Не смог отказать, он же очень отзывчивый.
Немного подождав, Оксана вызвала личного помощника.
Даша зашла в кабинет с записной книжкой и остро отточенным карандашом, готовясь скрупулезно записать указания начальника. Но Оксана с легкой лукавинкой внезапно попросила:
– У меня к тебе личная просьба, Даша. Я пообещала Дану завтра пойти с ним на концерт, но должна ехать в Германию. Не могла бы ты меня заменить?
Пораженная Даша некрасиво выпучила глаза.
– Почему я? У него наверняка уйма приятельниц, с огромным удовольствием готовых вас заменить.
– Ну да, это верно, но дело в том, что он хотел сходить на концерт с умной женщиной, причем без продолжения. Ну, ты меня понимаешь. А мне больше некого попросить. Все мои подруги старше и замужем. А его подружки не любят вести умные разговоры. У них другие сильные стороны. Выручи меня, сходи завтра на концерт? Группа хорошая, тебе понравится.
Побледневшая Даша лихорадочно выискивала причины для отказа, но в голову, как обычно в подобные минуты, не приходило ни одной. Не услышавшая возражений Оксана весело констатировала:
– Вот и договорились! – и, как ни в чем не бывало, принялась диктовать ей очередное письмо.
На следующий день Даша в обычной офисной одежде сидела на рабочем месте как на иголках, не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Предстоящее испытание выбило ее из колеи, заставляя делать простейшие ошибки там, где она никогда не ошибалась. Конечно, она любит хорошую музыку, но в такой компании… Представила, как Даниил и его приятели будут смотреть на нее с откровенным снисхождением, как на забавную зверушку, и дыхание прервалось. И зачем она согласилась? Вернее, почему не возражала? Наверняка можно было найти достойный предлог для отказа, день рождения племянницы или болезнь, внезапно ее свалившую. Но теперь уже поздно. Оксана не поймет, если она вздумает отказаться в последнюю минуту.
Единственное облегчение, соблазнять ее Дан уж точно не будет. Она не знала, как подобные мужчины обольщают женщин, и узнавать не хотела. Ей это, к счастью, и не грозит. Он всегда смотрит на нее с ленивой пренебрежительной усмешкой. Что ж, это и к лучшему. Она просто посидит с ним на концерте, не открывая рта. Конечно, с титулом умной женщины после этого придется распроститься, но она на него никогда и не претендентовала. Какая из нее умная женщина? Скорее уж наоборот.
Ничего не подозревающая Галина Ивановна споро печатала очередной многостраничный труд Павла, не обращая внимания на бездельничающую Дарью. Не в ее это компетенции, делать замечания личному помощнику. Желает без начальницы пофилонить, ее право. Ей за Дашку работу не делать. Но когда за десять минут до конца рабочего дня в приемную зашел расфуфыренный Даниил в сверхэлегантном черном костюме-тройке и при галстуке, секретарше насторожилась. А когда он иронично спросил у покрасневшей Дарьи:
– Ты готова, дорогая? – у женщины резко подскочило давление.
Рассерженная такой фамильярностью Даша, – она ведь никогда не давала ему повода так к себе обращаться, – кинула на гостя возмущенный взгляд, который стек с него, как с гуся вода. Виновато попрощалась с Галиной Ивановной, демонстративно отвернувшейся к стене и сделавшей вид, что в упор их не видит.
Развеселившийся от презрительных гримас секретарши Даниил провокационно подхватил спутницу под руку, фамильярно прижал к себе, и они чинно, как давно женатая пара, вышли на улицу. Аккуратно ведя машину, Дан ожидал укоризненных слов, но их не было. Даша вела себя так, будто находилась с совершенно чужим и даже неприятным ей человеком, но была безукоризненно вежлива, что бесило его больше всего. Задетый за живое Даниил подключил всё свое обаяние, пытаясь ее разговорить, но безрезультатно.
Дарья просидела весь концерт молча, чопорно сложив ручки на коленях, отделываясь от его настойчивых вопросов односложными пустыми фразами. Раздосадованный Дан не раз за этот бестолковый вечер вспоминал сестру, ловя себя на весьма нелестных выражениях.
14 
