42 
– Красивый мужчина. Высокий, спортивный.
Рыжий, с голубыми глазами. Горничные молились на него, да и другие женщины в поселке всегда оборачивались, когда он проходил мимо. Но я больше запомнил его доброту, ведь я тогда не знал, что мужчины могут быть добрыми. Я никогда не спрашивал, почему он так много возится со мной, уделяет гораздо больше времени и внимания, чем мой так называемый отец. И не задумывался о нашем внешнем сходстве. А потом злился, что он ни разу даже не намекнул, что мы родня. Ты шокирована?
– Думаю, я и вполовину не так шокирована, как ты, когда узнал правду. – Эрин очень осторожно подбирала слова для следующего вопроса. – Но если муж твоей матери знал, что ты не от него, что мешало дать ей развод?
– И потерять лицо? – Дмитрий усмехнулся сквозь зубы. – Признать, что какой-то трудяга добился успеха там, где он потерпел неудачу? Нет, «папа» так дела не делал. Он наказал мать, вынудив ее остаться в браке, основанном на страхе с ее стороны и презрении – с его. А она, в свою очередь, считала меня причиной всех несчастий. Поэтому я и не помню материнского тепла. Хотя она могла прикидываться равнодушной, чтобы не злить мужа. Или видеть во мне постоянное напоминание о том, что имела и потеряла.
– А что случилось с садовником?
После долгой паузы Дмитрий пожал плечами:
– Сначала он просто исчез. Одним зимним днем я обнаружил, что мамы нет дома, а входная дверь открыта. Я пошел искать маму и нашел ее в сарае, где хранился садовый инвентарь. Она рыдала, свернувшись на полу, обезумевшая от горя.
– И ты больше никогда его не видел? – Эрин ощупью нашла и сочувственно сжала его руку. – Не пытался разыскать?
Глаза Дмитрия стали холоднее, чем когда-либо на памяти Эрин. Если учесть, что она видела его примораживающим людей к месту одним взглядом, – это говорило о многом.
– Пытался после смерти матери. Тогда и узнал, что его убили выстрелом в голову в темном московском переулке. Скорее всего, профессиональный киллер.
– Думаешь, убийцу нанял твой официальный отец?
– Я больше не делаю ставок, – сказал Дмитрий, но Эрин прочла уверенность в его глазах.
Она все еще держала его руку в своей. Теперь ей было понятно, почему Дмитрий искал способы забыть свое прошлое. Он сам говорил, что личность человека формируется в детстве, а его детский опыт оказался поистине ужасным. Мать, которая не могла любить сына, ее муж-преступник, который его ненавидел и, вероятнее всего, лишил родного отца. Именно такие случаи не позволяют психиатрам остаться без работы. Неудивительно, что Дмитрий пустился во все тяжкие…
Эрин прижалась головой к плечу Дмитрия, хотя ей хотелось сделать для него много больше. Обнять, приласкать, сказать, что теперь все непременно наладится. И что она всегда будет рядом, если он ей это позволит. Но здравый смысл остановил Эрин. Она не умела как следует выражать эмоции, а Дмитрий не только не умел, но и не любил. Тем не менее сопротивляться желанию утешить его было трудно, и Эрин совсем растерялась.
Она повторяла себе, что испытывает вполне естественное сочувствие к человеку, попавшему в нехорошую историю. Только сердце говорило ей иное. Оно снова втягивало Эрин в аферу, от которой однажды уже пострадало, заставляло верить в то, что Эрин считала обманом.
Молодая женщина торопливо отвернулась, чтобы Дмитрий не видел ее лица. То, что она ощущала, было подозрительно похоже на любовь.
Глава 11
Дмитрий бросил взгляд в другой конец комнаты, где Лео учил мать карточной игре «пьяница». Мальчик освоил «пьяницу» несколько дней назад, но уже играл не хуже русских. Дмитрий насладился приливом гордости за сына, который схватывал все на лету, и вернулся к размышлениям над актуальной проблемой. Что делать дальше с этим мальчиком и его мамой, выбиравшей слишком неудобные темы для разговоров?
Он перевел взгляд на вышеупомянутую маму в тот момент, когда Лео с торжествующим воплем сгреб карты со стола. На губах Эрин играла нежная улыбка. Глядя на нее, трудно было поверить, что недавно она сидела верхом на Дмитрии в постели, а он направлял ее, держа за бедра, добиваясь максимально глубокого проникновения. И еще Дмитрий помнил, как Эрин захлебнулась криком, когда он опустился между ее раздвинутых ног и попробовал разгоряченное лоно на вкус.
– Если хочешь интересного соревнования и победы, которой можно гордиться, играть надо честно, – донеслись до него слова Эрин.
42 
