26 
– Рада? – встрепенулась девушка. – С чего же мне радоваться? Если я действительно беременна… то все пойдет прахом! Я думала, у меня все получилось… Новая страна, школа… Я хотела учиться… а теперь… Этого не может быть, этого просто не…
– Ты его не любила? – тихо спросила Каэва.
В ответ Хелена резко помотала головой.
– Я ненавижу его! – прошептала она и повторила свои слова громче, почти крича: – Я ненавижу, ненавижу, ненавижу его!
А потом потекли слезы. Она всхлипывала громко и отчаянно, впервые с тех пор, как Витольд насильно овладел ею. Хелена выпускала наружу страх и боль в доме этих незнакомых женщин, которые, наверное, даже не понимали ее горя. Каэва только что рассказывала, что дети маори принадлежат всему племени и всегда желанны. Разумеется, аборигены не отталкивают и женщин, которые забеременели, будучи незамужними. А вот в Польше все наоборот…
Соотечественники Хелены – истые католики. В лагере были разделения на зону девочек и мальчиков. Это делали ради детей: романы запрещались. А если теперь девочка из их Маленькой Польши забеременела… Хелена была уверена, что ее выгонят. Витольд станет все отрицать, ведь свидетелей нет. Как же ей теперь выжить здесь, в чужой стране, без друзей и родственников, с маленьким ребенком?
Обняв ее, Каэва стала гладить по волосам и повторять:
– Успокойся, успокойся, успокойся…
– Он все разрушил, – причитала Хелена. – Все, за что я боролась… Но, может, я и получила по заслугам, наверное… С самого начала все строилось на лжи. Мне не следует быть здесь. Тут должна находиться моя сестра Люцина. Я… я не хочу… я не хочу больше жить…
Акона указала на фарфоровую чашку.
– Пей! – требовательным тоном, но ласково потребовала девушка маори. – И не говори о смерти, ты пугаешь своего ребенка. Ты молодая и будешь жить. Вы вдвоем будете жить.
Акона осторожно положила руки на живот Хелены, словно уже могла почувствовать будущую жизнь.
– Я спою каракию для тебя и твоего ребенка.
Старуха вышла из хижины, и Хелена и Каэва услышали, как сливается с треском костра ее высокий старческий голос.
Хелена отпила отвар.
– Тебе уже лучше? – спросила Каэва, когда девушка выпила жидкость из чашки. – Нам нужно потихоньку двигаться к остальным. Будет еще трапеза, а потом вас отвезут обратно в Паиячуа.
Хелена кивнула. Она постепенно успокаивалась. Голова больше не болела, но девушке казалось, будто ее набили ватой. Она теперь не могла и не хотела думать.
– Наверное, мне нужно умыться… – пробормотала Хелена.
– Река там, – Каэва махнула рукой.
Хелена вышла, шатаясь, умылась водой из реки, которая так напугала воина Хау, что у него остановилось сердце. Она хотела, чтобы и ее кто-нибудь превратил в утес, как Хау поступил со своей женой.
Само собой, такого не произошло. Вместо этого немного проголодавшаяся Хелена отправилась с Каэвой к месту сбора. Остальным гостям уже раздавали еду из большого чана. Все были радостно возбуждены. Девочки вертели пои-пои, которые они при небольшом участии маори сами сплели из льна; мальчики гордились только что нарисованными моко.
Девочка с черными волосами, Каролина (почему-то сейчас Хелена вспомнила ее имя), держала в руках боевую дубинку из крепкого дерева. На ее лице красовались воинственные рисунки, какие носили только мужчины маори. Каролина созналась, что ей нарисовали моко воинов.
– Это мое мере ракау, – восторженно сообщила она и показала Хелене дубинку. – Этим можно кого-нибудь убить!
Хелена попыталась улыбнуться.
– Ты же одолжишь мне ее при случае, правда? – тихо спросила она.
– Ты хочешь тоже стать воительницей, как я? – с сомнением спросила Каролина, оставаясь серьезной. Она гордо продемонстрировала нарисованную на лице синюю татуировку.
– Она уже стала, – вмешалась Каэва, которая вновь догнала Хелену и принесла ей миску с мясом и овощами.
Девушка с радостью отметила, что Хелена взяла ложку и усердно принялась жевать. Блюдо было удивительно вкусным. Казалось, травы Аконы вернули ей аппетит. Каэва тут же сунула ей в руку мешочек.
– Вот, из этих трав тебе нужно заваривать чай, если почувствуешь себя хуже, так сказала моя бабушка. А вот это… – она вытащила из кармана маленькую фигурку, закрепленную на кожаных ремешках, – сделала Акона. Она должна тебя защитить…
Хелена оторопело уставилась на вырезанную из древесины мануки фигурку.
– Это Хинеахуоне, богиня плодородия. Первая женщина, которую сотворили из глины. Помнишь? Танэ, бог леса, пробудил ее к жизни…
26 
