очень нудно 
50 
Кроме того, разве не ясно, что и он находит леди Элен очень красивой?
Она поймала себя на том, что раз за разом задается вопросом: о чем же леди Элен попросила графа? Увы, ни при каких обстоятельствах она не посмеет спросить об этом у графа.
Днем леди Херлингем возила Сирингу на приемы и заезжала с ней в гости к знатным светским дамам.
По вечерам в Роттингем-Хаусе устраивались ужины. Кроме того, вместе с графом они постоянно отправлялись с визитами в дома британской знати вроде герцога Девонширского или графа Дадли.
Сиринга часто ловила себя на мысли, что эти визиты пугают ее, но в то же время они всегда оказывались приятными и волнующими; ее очаровывали традиции, манеры и сами вельможные обитатели этих роскошных особняков.
Ливрейные лакеи в бархатных панталонах, белых шелковых чулках и напудренных париках. Величавые мажордомы в ливреях, расшитых золотыми галунами. Столы, ломящиеся от яств на золотой и серебряной посуде. Огромные столовые и изящные гостиные со стенами, обитыми шелком. Все это служило роскошным фоном для обитателей этих домов.
Сиринга никогда не представляла себе, что женщины могут быть такими красивыми, а мужчины — умными и элегантными.
Она была спокойна и скромна, как и подобает юной девушке, но и граф, и вдовствующая графиня заметили, что она умеет вести светскую беседу и, не смущаясь, с достоинством вступает в разговор с любым, кто желает заговорить с ней.
Более того, возникало ощущение, что Сиринга, не прикладывая к тому усилий, каким-то образом привлекает к себе людей.
Она была настолько непосредственна и умна, что люди готовы были говорить с ней на серьезные темы, а не обсуждать часами последние сплетни.
— О чем же вы говорили с премьер-министром? — поинтересовался граф.
Они ехали в карете, возвращаясь с приема в Стаффорд-Хаусе.
— Мистер Уильям Питт рассказывал мне о трудностях с местными выборами, — ответила Сиринга. — Он также поведал о том, что пытается провести выборную реформу.
— Вас интересуют подобные вещи? — удивился граф.
— Думаю, любой предмет становится интересен, если о нем говорит человек неравнодушный и досконально его знающий, — ответила Сиринга. — Мистер Питт показался мне весьма знающим человеком. Он пообещал мне, что на следующей неделе, если ваша бабушка даст на то согласие, устроит для меня посещение палаты общин, чтобы я могла понаблюдать за ходом обсуждений с женской галереи.
— Я сам отвезу вас на заседание палаты лордов, если это вам так интересно, — пообещал Роттингем.
— В самом деле? — обрадовалась Сиринга. — Это было бы замечательно!
— Вы находитесь в Лондоне, чтобы радоваться жизни, — заметил граф. — Я почему-то думал, что вам больше по душе балы и танцы.
— Их я тоже люблю, — бесхитростно призналась его собеседница. — Но вы никогда не приглашали меня танцевать.
— Я сам не танцую, — ответил граф. — Как и моя бабушка, я предпочитаю карты и с огромным удовольствием провожу время за карточным столом, пока вы развлекаетесь в обществе молодежи.
— Может, мне тоже стоит научиться играть в карты, — задумчиво промолвила Сиринга.
— Нет, нет, вы еще слишком молоды для этого, — ответил Роттингем. — Лучше посещайте бальные залы, Сиринга, это более подходящее для вас место.
На следующем балу, куда граф отправился вместе с Сирингой, он заметил, что сначала она станцевала с пригласившим ее джентльменом, но затем исчезла в саду вместе с молодым маркизом Танетом.
Его первым желанием было предупредить ее, что подобное поведение может вызвать нежелательные разговоры.
Но потом он решил воздержаться от каких-либо действий, что, однако, не помешало испортиться его настроению.
Спустя два дня, находясь в библиотеке, граф услышал, что дверь открылась и раздался знакомый голос:
— Вы сейчас одни? Могу я поговорить с вашей светлостью?
Роттингем обернулся: одетая в светло-зеленое платье, перед ним стояла Сиринга. Ему почему-то вспомнилась весенняя поляна в сосновом лесу, когда он впервые с ней встретился.
Сиринга прошла через всю комнату, и ему показалось, что ее шелковые юбки шуршат точно так же, как листва на деревьях в Монаховом лесу.
— Вы желаете поговорить со мной? — довольно сухо произнес граф. — Знаете, как раз сейчас я хотел послать за вами. Маркиз Танет спрашивал у меня позволения увидеться с вами.
50 
