59 
Две хорошенькие артистки кордебалета, взобравшись на плечи джентльменов, гарцевали по всей комнате под непристойные комментарии собравшихся, делавших ставки на того, кто победит в этой бесстыдной гонке.
О боже! И так будет продолжаться до самого утра, подумал граф, пока участники понемногу не избавятся от большей части одежды. К этому времени «наездницы» возьмут в руки хлысты и приделают к туфелькам шпоры.
Между гостями торопливо сновали ливрейные лакеи с подносами, уставленными хрустальными бокалами с шампанским или бургундским, чтобы желающие имели возможность утолять жажду.
— Так я вам нравлюсь? — услышал граф голос Лотти. Как оказалось, она по-прежнему крепко прижимается к его руке, едва не касаясь рыжеволосой головкой его плеча.
Роттингем посмотрел на нее и обнаружил, что она, как и другие представительницы ее профессии, пользуется духами, запах которых вызывал у него едва ли не отвращение.
Резкий и терпкий, он напоминал ему несколько малоприятных эпизодов из его жизни на Востоке, о которых он надеялся забыть.
Не вставая с дивана, он выпрямился и слегка отстранился от Лотти: ее близость была слишком навязчива, слишком бесцеремонна. А главное, он понял, что она больше его не интересует.
— Вы не ответили, — вызывающе бросила рыжеволосая прелестница. — Почему вы не поцелуете меня, милорд? Тогда я показала бы вам, как хорошо нам может быть вместе.
— Примите мои извинения, — довольно сухо ответил граф, — но я должен уйти.
— Вы… должны уйти?
В голосе Лотти прозвучали скептические нотки.
— Да! Я хочу уйти! — резко ответил граф.
Он встал и не спеша стал пробираться сквозь толпу танцующих к выходу.
Когда он приблизился к двери, до его слуха донесся пронзительный визг. Это визжала маленькая артистка кордебалета, преследуемая парой пьяных франтов. Она бросилась к Роттингему, и тот невольно отступил в сторону, чтобы избежать столкновения с ней. Молодая особа с визгом пронеслась мимо него, а вслед за ней — ее разгоряченные преследователи.
Граф бросил взгляд на карточный стол. Принц настолько был поглощен игрой, что, когда раздался шум, даже не поднял головы. Впрочем, его напарник, Чарльз Фокс, также не проявил никакого интереса к происходящему.
Граф открыл дверь и шагнул за порог.
Кучер ждал его у входа и отвез на Берклисквер. По пути домой Роттингем размышлял, почему вечер получился таким скучным и почему былые развлечения теперь нагоняют на него тоску.
Он был вынужден себе признаться, что, очевидно, пресытился попойками и оргиями, которым принц и его ближайшее окружение предавались столь самозабвенно.
Что до него самого, он всегда был разборчив в женщинах. Когда у него появлялась любовница, он снимал для нее дом, в котором навещал ее в удобное для себя время. Сама мысль о буйном, непристойном поведении на публике, чему он только что был свидетелем в стенах Уайт-Хауса, была ему крайне неприятна и вызывала отвращение.
Нет, сам он никогда не опустится до подобных низостей. Любовница из числа артисток кордебалета — это одно, а вот леди Элен — совсем другое, и следует признать, что роман с ней, скорее всего, окончен.
Она возбуждала его, он по-прежнему страстно желал ее, но, увы, был вынужден признать, что она обходится ему слишком дорого.
И вот теперь он осознал, что не хочет больше продолжать эту связь, которая уже не приносила ему радости. Более того, в последнее время она стала откровенно утомительной и бесперспективной.
Леди Элен слишком часто была неискренна, чем вызывала у него неприязнь. В Роттингем-Хаус она приходила с таким видом, будто это ее собственный дом.
На публике она вела себя так, будто имела права на него, и всячески выпячивала их личные отношения, желая, чтобы все знали об их связи. Видимо, она это делала с тем расчетом, чтобы общественное мнение крепко связало их имена и чтобы ни у кого не возникло сомнений относительно того, чем закончится их роман.
— Она будет разочарована! — поклялся себе граф. — Но у меня нет намерения жениться на ней!
Единственная трудность заключалась в том, как довести это решение до сведения леди Элен.
Выйдя из кареты возле Роттингем-Хауса, он увидел, что в окнах горит свет, а у входа стоит несколько экипажей. В вестибюле своих хозяев дожидались с полдесятка лакеев.
Ах да, как же он мог забыть! Ведь бабушка собиралась устроить сегодня вечером прием!
59 
