111 
А он, похоже, всегда любил только себя. Но Офелия должна была сама понять его и научиться жить с таким человеком дальше. Мэтт считал, что не вправе еще больше растравлять ее раны, тем более что ей и так уже досталось. Украдкой взглянув на нее, он тяжело вздохнул. В глазах Офелии плескалась такая боль, что у него все перевернулось внутри. И Мэтт промолчал — он скорее откусил бы себе язык, чем решился бы причинить ей еще одну боль.
— Думаю, лучше всего постараться не думать об этом, — рассудительно сказал Мэтт. — Что толку терзать себя? Теда больше нет, и вы ничего уже не можете изменить.
— Эти двое… они уничтожили все, что у меня осталось. Даже из могилы он отомстил мне… сломал мне жизнь.
Мэтт никак не мог взять в толк, почему Тед не позаботился сразу уничтожить письмо. Да еще оставил его в таком месте, где оно наверняка попалось бы на глаза жене. Несусветная глупость? А может… может, он втайне хотел, чтобы она отыскала его? Возможно, рассчитывал, что оскорбленная Офелия сама решит оставить его? Как бы там ни было, ему больно даже думать о том, какую рану оно оставило в сердце женщины.
— Как вы объясните все это Пип?
— Никак. Ей незачем вообще ни о чем знать. Это касается только нас с Тедом — в особенности сейчас. Потом постараюсь как-то объяснить, почему Андреа перестала у нас бывать. Придется придумать какую-то причину… а может, просто скажу, что объясню ей все потом, когда она подрастет. Она и так уже догадывается, что произошло нечто ужасное, только еще не знает, что это связано с Андреа. Я не сказала Пип, что ездила к ней.
— Правильно.
Ладонь Офелии по-прежнему покоилась в его руке. Больше всего Мэтту хотелось бы обнять ее за плечи, но он не решился. Что-то подсказывало ему, что Офелии будет неприятно. Она походила на хрупкую пташку с переломанными крыльями, припавшую к земле в ожидании, когда милосердная смерть положит конец ее страданиям.
— Прошлой ночью я находилась на грани безумия. Мне казалось, я схожу с ума… а может, так оно и было. Простите, Мэтт. Поверьте, мне очень неприятно взваливать на вас свои проблемы.
— Почему бы и нет? Вы же знаете, мне отнюдь не все равно, что происходит с вами. И с Пип тоже.
Впрочем, откуда ей знать? Он ведь сам только недавно это понял. Но теперь, глядя на нее, Мэтт уже больше не сомневался. Он в жизни ни за кого не переживал так сильно… ну разве что за своих детей. И тут он вдруг вспомнил, что так и не успел поделиться с ней своей радостью.
— Знаете, ведь со мной тоже кое-что случилось. И тоже вчера, — мягко сказал он, все еще держа ее за руку. — Как ни странно, оказывается, меня тоже предали — так же жестоко и хладнокровно, как и вас, дорогая. У меня был гость на День благодарения. Знаете, такого чудесного праздника у меня не было уже много лет.
— Да? И кто же это? — Офелия с трудом заставила себя вернуться к действительности.
— Мой сын.
Глаза Офелии расширились от изумления, и Мэтт принялся взахлеб рассказывать ей о том, что случилось прошлым вечером.
— Просто не могу поверить! Господи, да как у нее хватило духу поступить так с вами… с ее же собственными детьми?! Неужели она рассчитывала, что они так никогда и не узнают об этом?
На лице Офелии отразился ужас. Их обоих предали те, кого они любили больше всего на свете. А самый мерзкий обман — когда обманывает тот, кому веришь. Она даже не могла сказать сейчас, кто проделал это с большим цинизмом или подлостью: Салли или Андреа с Тедом. Такое совпадение казалось просто невероятным.
— Возможно, надеялась, что со временем дети просто забудут меня. Или решат, что я давным-давно умер. И что самое удивительное, это ей почти удалось. Роберт признался, что они с Ванессой уже не сомневались, что меня давно нет в живых. Он искал меня, но скорее для того, чтобы убедиться наверняка. И был потрясен, увидев меня, что называется, во плоти. Знаете, он классный парень! Я просто мечтаю познакомить вас с ним. Держу пари, он вам понравится, особенно Пип. Может, даже встретим вместе Рождество, а? Как вам такая идея? — с надеждой в голосе предложил Мэтт, уже строя планы один грандиознее другого.
— Сдается мне, больше вы не намерены киснуть в одиночестве? — со слабой улыбкой проговорила Офелия.
Мэтт со смехом кивнул.
— Ну, уж не в этом году, это точно. А потом я обязательно слетаю в Окленд повидаться с Ванессой.
— Поздравляю вас, Мэтт. Это просто замечательно, — прошептала Офелия, с искренней радостью пожимая ему руку.
111 
