очень нудно 
116 
Забираясь в фургончик, Офелия бросила в его сторону лукавый взгляд и улыбнулась. Боб попал в точку. Всю ночь у нее перед глазами стояло лицо Мэтта. Впрочем, и весь день до этого тоже. Она вспоминала их поцелуй, от которого у нее по спине бегали мурашки. Офелия была и испугана, и восхищена. Странное дело — с одной стороны, эта любовь была как раз тем, о чем она втайне мечтала… а с другой — ей страшно даже помыслить о чем-то подобном.
Боль, страдания — вот что несет с собой любовь, думала она, вдруг почувствовав себя уязвимой. Гибель Теда едва не убила ее, а то ужасное письмо, ясно и недвусмысленно давшее понять о предательстве самых близких ей людей, едва не привело Офелию на грань безумия. И вот теперь, стараясь разобраться в своих чувствах, Офелия слегка испугалась — ей казалось, что она не испытывает вообще ничего. Она вспоминала Теда… Андреа, погибшего сына и… и Мэтта, и ей стало страшно. Казалось, она вдруг впала в какое-то непонятное оцепенение. Ей нужно во всем разобраться, понять, что же она чувствует на самом деле… а она вместо этого думала, каким облегчением было бы припасть головой к его груди и забыть, забыть обо всем…
— Не знаю, Боб. Может быть, — честно созналась Офелия, пока они ехали к Хантерс-Пойнт. Время уже близилось к рассвету, и на улицах стало спокойнее. Уличные буяны расползлись по своим халупам. Большинство из них сморил сон, и сейчас вокруг стояла тишина.
— Это уже становится интересно, — хмыкнул он, подмигнув Офелии. За те три месяца, что они были партнерами, Боб успел проникнуться искренним уважением к этой женщине и порой ловил себя на том, что даже привязался к ней. Прямодушная и неглупая, с твердыми принципами и без малейшего намека на заносчивость, Офелия понравилась ему с первого взгляда. А ее доброта, готовность помочь, искренняя убежденность в необходимости того, что они делали, сразу покорили его сердце. — Надеюсь, он славный парень. Во всяком случае, ты это заслужила, — с чувством пробормотал он.
— Спасибо, Боб, — улыбнулась Офелия. Но он сразу же почувствовал, что ей почему-то не хочется об этом говорить, и оставил ее в покое. За время работы Боб с Офелией стали настоящими партнерами: прекрасно чувствовали настроение друг друга, и дружба их крепла с каждым днем. Случалось, что они часами спорили, обсуждая какие-то мировые проблемы, а в другой раз просто молчали, и молчание не стесняло, а скорее даже сближало их. Всякий раз, когда Боб думал об этом, ему почему-то на ум приходила полиция — только там напарники так же безоговорочно доверяют друг другу. Да и неудивительно — ведь от этого порой зависит жизнь каждого из них. К счастью, Офелия послушалась его. Уже на следующей остановке она вела себя куда внимательнее и осторожнее, и так до самого конца их смены.
Но уже сидя в своей машине и направляясь к дому, Офелия вдруг поняла, что тревожится за Мэтта. Ей не давала покоя мысль о том, какой оборот приняли их отношения. Меньше всего Офелии хотелось бы рисковать их дружбой, а роман с Мэттом, как она догадывалась, тут же сведет их дружбу на нет. Это было бы просто ужасно, и даже не столько из-за нее или Мэтта, сколько из-за Пип. Вдруг у них с Мэттом начнется серьезный роман, который закончится разрывом, ужаснулась Офелия. Тогда их дружбе точно конец! Но она не могла и не хотела рисковать тем, что хоть как-то давало ей силы жить.
Даже Пип заметила, что с матерью что-то происходит. Пока они ехали в школу, Офелия показалась ей что-то уж слишком тихой, и это страшно не понравилось Пип.
— Что-то не так, мам? — бросила она, включив радио на полную громкость. Офелия только поморщилась — каждое утро Пип подвергала серьезному испытанию прочность ее барабанных перепонок. Не очень-то приятное начало дня, всякий раз думала она. Пип уже меньше тревожилась за мать. Что бы с ней ни произошло, Офелия, похоже, оправилась и сейчас выглядела значительно лучше. Правда, Пип до сих пор терялась в догадках, что же стряслось на День благодарения. Но что бы ни было, горе матери как-то связано с Андреа, в этом она почти не сомневалась. Не зря же Офелия предупредила Пип, что больше они не увидятся. Пип была в шоке, но Офелия решительно отказалась все объяснить. Пип засыпала ее вопросами, но мать ответила только на один из них.
— Никогда?! — едва сдерживая слезы, спросила Пип.
— Никогда! — отрезала Офелия.
— Нет, нет, все в порядке, — пробормотала Офелия. Но вид у нее был не слишком уверенный, словно она сама сомневалась во всем. Весь день ей стоило немалых сил сосредоточиться. Особенно тяжело было на работе. Даже Мириам, не поднимавшая головы от стола, заметила рассеянность Офелии. Не укрылось это и от Мэтта.
116 
