42 
Действительно ли Ксандер мог настолько запугать Малькольма, чтобы он согласился подписать односторонний договор? Одного взгляда на Ксандера хватило, чтобы получить ответ на этот вопрос.
– На твоем месте я бы прислушалась к Ксандеру, Малькольм.
– Ты думаешь, мне есть дело до мнения такого маленького ничтожества, как ты? – повернулся Малькольм к Саманте. – Ты, возможно, чувствуешь себя храброй, даже бесстрашной прямо сейчас, но давай просто подождем и посмотрим, какой ты станешь, когда Стерну станет скучно с тобой и он вышвырнет тебя из своей кровати. – Казалось, Малькольм вздрогнул в тот момент, как Ксандер угрожающе шагнул вперед.
Контролируй это, сказал сам себе Ксандер, остановившись всего в нескольких сантиметрах от Говарда. Оставайся собой. Не делай этого. Не позволяй другому человеку спровоцировать тебя. Не смей делать то, о чем потом будешь сожалеть.
Особенно не смей злиться на глазах у Саманты.
Это было бы совершенно непростительно. Ведь она продолжает смотреть на него так доверчиво.
Он смотрел на Говарда сверху вниз, молча предупреждая не совершать дальше глупости.
– Может, вам следует быть повежливее, разговаривая с Самантой?
Говард фыркнул:
– Какое вам вообще дело до того, как я с ней разговариваю?
– Все, что вам нужно знать, – мне есть дело, – холодно процедил Ксандер.
– А может, вам стоит прекратить подавать ей ложную надежду, что вы и в самом деле заботитесь о ней? – издевался Говард. – Хорошо, вы наслаждаетесь, играя роль Белого Рыцаря, но мы оба знаем, что она просто развлечение для вас, милая игрушка, грелка в вашей постели. Но только до тех пор, пока вам все это не надоест и вы не отправитесь покорять следующую цель.
Презрительная колкость была так близка к тому разговору, что вскоре должен произойти между ней и Ксандером. И чем скорее, тем лучше. Сэм не могла не чувствовать крутящуюся боль глубоко внутри ее.
– Ксандер, – решительно вмешалась она, – вы же понимаете, что если сейчас вы поддадитесь на эту низкую провокацию и ударите его, то мне придется продезинфицировать вашу руку? – Каким-то образом Сэм удалось сделать так, чтобы ее голос звучал легко и насмешливо. Она осталась в кресле, сомневаясь, что устоит сейчас на ногах!
Напряжение прямо на глазах оставило Ксандера. Саманта великолепно подначила Малькольма. Ксандер расслабил плечи, в его темно-карих глазах мелькнуло восхищение, и одобрительная улыбка медленно изогнула его красиво очерченные губы.
Саманта нетвердо улыбнулась в ответ, надеясь, что она выглядит более уверенно, чем чувствует себя на самом деле.
Но улыбка Ксандера исчезла, когда он повернулся к Малькольму.
– Кто из нас является более могущественным, как вы думаете, Говард? – задумчиво произнес он. – Как долго вы сможете оставаться в бизнесе, если я не улажу все с кредитом? И как долго вас и дальше будут приглашать на модные вечеринки, которые вам так нравятся, если я решу показать общественности мое отвращение к вам? Сколько ресторанов вдруг обнаружат, что у них нет свободного столика? Сколько людей из элиты Лондона могут начать задавать вопрос, почему это я нахожу вас таким неприятным?
– Потому что у вас явно роман с моей женой! – с негодованием воскликнул Малькольм.
– Я работаю у него, – поправила Сэм. Она вдруг поняла, насколько Малькольм на самом деле слаб. – Ты пойдешь к адвокату Ксандера, ты подпишешь договор. И никогда больше не посмеешь показаться мне на глаза. Потому что, если ты этого не сделаешь, – продолжала она холодно, не дав Говарду сказать хоть слово, – я позволю Ксандеру уничтожить тебя.
Ксандер никогда не восхищался Самантой больше, чем сейчас. Она выглядела великолепно. С горящими глазами и огненными волосами, лежащими на ее плечах как живое пламя.
Говард тяжело дышал.
– Если я подпишу договор, то какие у меня гарантии, что вы выполните свою часть сделки?
– У вас есть мое слово и слово Саманты, – резко ответил Ксандер. – И, в отличие от вас, честность Саманты безупречна. Мое слово, опять же в отличие от вашего, абсолютно надежно и глубоко уважаемо.
Лицо этого немолодого человека исказилось.
– Какого черта я должен это делать?
– Потому, что я буду с наслаждением уничтожать вас, если вы не подпишете договор, – парировал Ксандер.
Говард фыркнул:
– И я буду жить всю мою оставшуюся жизнь с дамокловым мечом, нависшим над моей шеей!
– Это лучше, чем иметь его же вонзенным в твое холодное, мертвое сердце! – возразил Ксандер без всякого сочувствия.
42 
