очень нудно 
48 
– Кажется, нынче я веселился даже больше, чем Сэм. Он чудный ребенок. – Питер нежно улыбнулся и крепко обнял меня.
– Почти то же самое он сказал и о тебе, перед тем как заснуть. Ты классный парень, и я согласна с этим утверждением. Спасибо, что спас наш праздник. И более того, ты спас мне жизнь.
– Робин всегда к вашим услугам! – промолвил Питер, отвесив мне короткий поклон, не вставая с дивана. Он поцеловал меня, и его поцелуи до сих пор хранили вкус батончиков «Херши» и «Кит-кэт». Мне это нравилось. В тот вечер мне нравилось в Питере все, и я полюбила его еще больше, чем раньше.
На День благодарения я познакомилась с его сыном, который был настроен откровенно враждебно и был со мной настолько груб, насколько позволяли приличия, и я совершенно успокоилась. Его поведение напомнило мне оскорбительные выходки Шарлотты в самом начале нашего знакомства с Питером. С тех пор она пришла к выводу, что он хотя и зануда, но вполне безобидный старикан. А Сэм его просто обожал, особенно после Хеллоуина.
В начале декабря Питер объявил, что ему снова надо съездить в Калифорнию на две недели. Он не появлялся там уже более трех месяцев. Когда он сообщил эту новость, я побоялась задать ему вопрос, казавшийся мне естественным. Питер ничего не предлагал, и я ни о чем его не спрашивала. Я отвезла его в аэропорт на «Ягуаре», который был к тому времени еще раз перекрашен. Питер восстановил его первоначальный серебристый цвет. Канареечно-желтый наряд автомобиля так и не увидел свет. Питер не позволил вывезти его за ворота мастерской в таком виде, о чем я немного жалела. Поль считал канареечно-желтый самым изысканным оттенком и специально его выбрал, чтобы порадовать Питера. Но между творцом и творением не было ничего общего, кроме внешности. Питер нежно поцеловал меня на прощание в аэропорту и сказал, чтобы я не скучала и занималась своими делами, пока он в отъезде. Мы с ним были приглашены на празднования Рождества, и он настойчиво убеждал меня посетить все вечеринки. В ответ я заметила, что вряд ли буду в настроении, и по дороге домой грустно размышляла о предстоящих праздниках. Мне не хотелось встречать праздники без него. Я готова была пожалеть, что на этот раз он не прислал ко мне клона и даже словом о нем не обмолвился. Я соскучилась по клону. С ним мне было бы гораздо веселее. Но его прошлый визит ко мне, вероятно, встревожил Питера не на шутку. И на этот раз, уезжая, Питер ничего о нем не сказал, а я не спросила. Должно быть, Питер жалел, что вообще познакомил меня с клоном. Он больше не упоминал о нем, как будто его и не было, и у меня сложилось впечатление, что Питер остался весьма недоволен поведением Поля.
Вечером того же дня, когда я готовила детям обед, раздался звонок по внутреннему телефону, и швейцар сообщил, что нам принесли какую-то посылку. Вслед за тем позвонили в дверь, и я послала Сэма узнать, что это за посылка. Он вернулся в кухню, широко улыбаясь.
– Ну, что там? – Я предупредила его, чтобы он не открывал сразу, а сначала посмотрел в глазок.
– Это не что, а кто, – торжественно произнес он с таинственным видом, но тут же пояснил: – Это Питер вернулся. Он снова в хорошем настроении. Наверное, он решил не ездить в Калифорнию.
Слова Сэма заинтриговали меня. Я отложила в сторону лопаточку, которой помешивала жаркое, и кинулась к двери, забыв впопыхах снять передник, под которым были джинсы и старый свитер. Я распахнула дверь и увидела его, а рядом с ним на полу – фиолетовые чемоданы из крокодиловой кожи. Это был Поль. Он стоял и лучезарно мне улыбался. По-видимому, он смог уговорить швейцара не объявлять его имени: Поль всегда давал тому щедрые чаевые.
На нем сверкали и переливались атласные штаны в стиле диско, а сверху красовался норковый полушубок. Я не заметила под ним рубашки – на голой груди Поля сиял все тот же кулон.
– Счастливого Рождества! – изрек он и поцеловал меня с нескрываемой страстью.
– О! – выдохнула я, окидывая его взглядом с головы до ног. За прошедшие три месяца он ни капельки не изменился. Любой другой принял бы его за Питера, но я-то знала, что это Поль. Он вернулся из мастерской, где его системы и провода основательно почистили, а микросхемы заменили. Одному богу известно, что в него заложили на сей раз. Тем не менее я была рада его видеть. – Ну, как ты? – Только сейчас я поняла, как сильно по нему соскучилась – гораздо больше, чем могла признаться Питеру или даже самой себе.
– Тоска зеленая, что и говорить. Целых три месяца без головы – с ума можно сойти! Я и не знал, что он снова уехал. Мне сказали об этом только сегодня утром. Вот я и примчался.
48 
