очень нудно 
25 
Но комната оказалась пустой. О том, что мисс Джонс была здесь, напоминал только ком белого шелка — свадебное платье, брошенное в углу.
И деньги. Пачка банкнотов, оставленная на столе. Карлоса охватили темные чувства. Та же смесь злости и стыда, когда он увидел оставленные ему деньги.
— Ты оставила мне деньги! — гневно воскликнул он.
Она казалась удивленной.
— Конечно оставила.
— И что это должно было означать?
Карлос вспомнил ярость, которую почувствовал, когда увидел эту несчастную пачку. Он не мог поверить, что она вот так просто могла уйти. Покинуть его, не сказав ни слова. Мисс Джонс исчезла из его жизни так же неожиданно и быстро, как и появилась.
Но разве это не то, чего он и хотел, подумал тогда Карлос. Она и правда исчезла, но он ощутил лишь досаду и беспокойство. И не было никакой возможности выяснить, кто она и куда пропала.
— А ты как думаешь? — в свою очередь спросила Марта.
— Плата за оказанные услуги? — Карлос хотел произнести это с долей сарказма, но ничего не получилось.
Он испытывал беспокойство. Мисс Джонс — или кто она там на самом деле — нашла его в Эль-Сьело, а это значит, она знала его настоящее имя — Карлос Ортега. Но им он больше не пользовался.
— Что? Не будь смешным! Я думала, что тебе могут понадобиться деньги — заплатить за гостиницу… Но все оказалось ложью, да?
Надо быть осторожнее. Потеря мисс Джонс лишила его равновесия. Она перерыла его вещи, нашла паспорт, узнала, где он когда-то жил. Осталось вбить его настоящее имя в строку поиска, щелкнуть мышкой, и — пожалуйста — море информации. И вот теперь она здесь, пробралась в жизнь Хавьера… Так за чем охотится мисс Джонс?
И это она обвиняет его во лжи?
— И в чем же я тебя обманул? — поинтересовался Карлос.
Было бы лучше, если бы ее присутствие так не действовало на него. Мисс Джонс подстриглась, и новая прическа открывала нежный изгиб ее шеи. Под солнцем Аргентины ее кожа приобрела легкий загар; светло-серые глаза в обрамлении длинных густых ресниц казались еще больше. Она была одета в мягкую тунику свободного покроя и легинсы. Она немного прибавила в весе, и Карлосу это нравилось. Ему доставлял удовольствие вид полных грудей под тонким хлопком, плавная линия бедер, обтянутых эластичной тканью, и тот самый чувственный парфюм, который привел его к падению тогда, да и сейчас кружил голову, как опасное искушение.
И все же мисс Джонс изменилась. Что могло с ней случиться? Что произошло после той ночи в гостинице? Нет, это было не только солнце. Что-то еще — или кто-то — придал румянец этим щекам. Другой мужчина? Карлос с гневом отверг эту мысль.
— Ты клялся, что у тебя ни гроша, — сказала она. — Вино и лошади — вот все, что у тебя было. Ферма, виноградники — об этом ты упомянуть забыл.
«Со мной все, что у меня есть».
— Именно так оно и было тогда. Но разве ты сообщила мне о себе больше деталей, дорогая мисс?..
Карлос замолчал, сообразив, что то, что сработало в момент безумия одной ночи, не может продолжаться в реальности повседневной жизни. Если бы она дождалась его в гостиничном номере, он спросил бы ее настоящее имя.
— Как, черт возьми, тебя зовут? Я не могу продолжать называть тебя мисс Джонс.
— Почему? — спросила она с усмешкой. — Клянусь, это ничуть не хуже, чем Карлос Диабло. Если бы я не видела твой паспорт, никогда бы не узнала правды. Ведь ты этого хотел, да?
— Тебя, кажется, сначала не интересовали мои паспортные данные.
— Я была в отчаянной ситуации, и ты знал это. Поэтому и назвался мне вымышленным именем…
— Не вымышленным. Диабло — мое второе имя.
Карлос Ортега было ничуть не хуже, чем Карлос Диабло. Он мог бы прожить так много лет, но, когда узнал, что тот, кого он считал отцом, на самом деле им не был, Карлос потерял все: и свое имя, и семейную историю, и представление о самом себе.
Хавьер Ортега приказал ему убираться прочь, но затем почему-то захотел вновь увидеть «внука», — это поражало больше всего.
Но теперь, когда он обнаружил здесь мисс Джонс… Могла ли она быть как-то причастна к желанию Хавьера?
— Ну разумеется! Все это, конечно, имело смысл, если ты собирался соблазнить меня, а потом скрыться.
— Ты тоже принимала участие в соблазнении. Ты же не будешь отрицать, что тебе этого не хотелось? И насколько я помню, ты тоже ушла.
— Ну конечно. А ты думал, что я буду сидеть в комнате и дожидаться тебя?
25 
