26 
Алексис отпустил руку, и Селена двинулась вперед, преодолела две ступени и ступила на скальную плиту, служившую основанием святилища. Она оглядела каменную кладку рядом с колоннами, которая, как она предполагала, когда-то была алтарем.
«Сколько тысяч лет назад люди построили это место и приходили сюда со своими молитвами», – подумала она.
Ветер скользил между колоннами, принося с собой нежный пряный аромат.
«Орегано, – подумала Селена удивленно, – мята и тимьян. Они растут здесь в диких условиях?»
Она повернулась, чтобы спросить Алексиса. Он вытащил покрывало из рюкзака и разложил его в тени двух больших валунов. Он склонился к рюкзаку и вытащил бутылки с водой.
– Хочешь пить?
Селена медленно подошла к нему и взяла бутылку.
Как тихо. И как уединенно. Слишком уединенно и слишком тихо.
– Почему Аполлон? – спросила Селена, в попытке нарушить эту интимную тишину. – Я думала, Зевс был самым главным богом греческого пантеона.
– На Римносе – Аполлон, – улыбнувшись, ответил Алексис. Мать Элени, моя няня, тоже родилась здесь, и она рассказала мне, что Аполлон не только бог музыки и поэзии, Аполлон – врачеватель и предсказатель, к нему обращались за исцелением недугов и за пророчествами. Кроме того, Аполлон – божество Солнца, каждый день он ездит на солнечной колеснице по небу.
– Ого! Покровитель стольких талантов. Я думала, что он только за девушками гонялся.
– И для этого у него тоже было время, – торжественно согласился Алексис. – Иначе у него не было бы стольких сыновей.
– Что немаловажно, даже для бога?
– Я думаю, для всех, – сказал он, помолчав. – Один из его сыновей, Асклепий, стал отцом медицины, а другой, Аристей, научил греков сельскому хозяйству: разводить пчел, ухаживать за скотом, выращивать оливки и даже делать сыр, – добавил он. – Так что мы должны быть благодарны ему.
– Теперь я знаю, кто посодействовал внезапным успехам Милли на кухне.
– Спасибо, – проговорил Алексис. – Я думал, ты будешь меня обвинять.
– Вряд ли, – вздохнула Селена. – Похоже, она решила доказать, что со всем справится. А я все еще чувствую, что ей слишком рано брать на себя такие обязательства.
– Значит, ты не веришь, что иногда достаточно всего лишь взгляда, слова, чтобы потерять себя навсегда в другом человеке? – спросил Алексис тихо.
– Нет, не верю, – с вызовом заявила Селена. «Я просто не могу в это поверить. Это невозможно. И это правильно. Должно быть правильно», – мысленно добавила она.
– Скажи мне кое-что, Селена, дорогая, – отрешенно произнес Алексис. – Сколько раз ты звонила в Англию с тех пор, как попала в мой дом?
– Примерно шесть раз, – осторожно ответила она. – Я оплачу счет за телефон перед отъездом, – добавила она.
– В этом нет необходимости, – заверил Алексис. – Но все эти звонки, я думаю, были адресованы тете. Ты не звонила молодому человеку.
«Проклятье!» – подумала Селена, кусая губу. Почему она думала, что вымышленный молодой человек – хорошая идея?
– Не ваше дело, – сухо ответила она.
– Но как он отреагирует на такое долгое молчание?
– Он поймет, – вскинув подбородок, ответила Селена.
– Поймет? – повторил Алексис. – Если бы ты была моей женщиной, я бы прилетел сюда уже через неделю и перевернул бы остров с ног на голову.
– Я же говорила: он занят.
– Так занят, что он смог забыть гладкость твоей кожи, запах твоих волос, сладость твоих губ?
Селена вздохнула, щеки начали гореть.
– Ты… Вы не имеете права говорить такие вещи, – задыхаясь, ответила она.
– Я имею полное право, – тихо и спокойно ответил Алексис, взял бутылку из ее ослабевших рук и отставил в сторону. – Потому что я, да поможет мне Бог, ничего не забыл. И никогда не забуду.
Он взял ее руку, покрыл нежными поцелуями раскрытую ладонь, нежно прикусил подушечку большого пальца. Дрожь пробежала по телу Селены. Она закрыла глаза, чтобы не видеть его голову, склоненную к ее ладони.
«Боже, я должна остановить это. Сейчас…» – беспомощно думала она.
Алексис поднял ее руку, положил себе на плечо. Селена могла оттолкнуть его, но вместо этого начала поглаживать его тугие мышцы под тканью рубашки и прижалась к нему еще ближе.
Алексис скользнул руками под ее топ и погладил обнаженную спину, пробежал пальцами вдоль позвоночника до хрупких лопаток. Селена выгнулась навстречу его прикосновениям, оторвалась от его губ и восторженно вздохнула. В следующий миг его рот нашел ее снова, его язык погрузился в сладость ее рта. Руки Алексиса скользнули вокруг ее тела и обхватили нежные груди. Он играл ее сосками, пока они не затвердели и не заныли от удовольствия, граничащего с болью.
26 
