очень нудно 
90 
На закате солнца Блейк и Максин подошли к грузовику Красного Креста, с которого раздавали горячую пищу, и взяли две кружки чаю с мятой. Из деревушки до их слуха доносился завораживающий голос муллы. У мусульман началась вечерняя молитва. Максин обещала позже вернуться в медицинскую палатку, чтобы помочь получившим психические травмы людям. Выпив чаю, она поговорила с волонтерами Красного Креста об обстановке в зоне бедствия. Все в один голос утверждали, что Максин может принести большую пользу пострадавшим. Она поняла, что ее ждет много работы.
Оставшись снова наедине с Блейком среди палаток лагеря спасателей, Максин вдруг вспомнила об Арабелле и спросила бывшего мужа, где она.
— Она занята и поэтому не смогла сопровождать меня, — ответил он с усталой улыбкой. — Честно говоря, я рад, что она не приехала сюда. Арабелла — довольно брезгливый человек. При виде крови готова упасть в обморок. Эта работа не для нее. Сейчас она находится в моем доме в Лондоне.
Блейк и Арабелла были вместе уже семь месяцев. Блейк никогда прежде не встречался так долго с одной женщиной.
— Ты привязался к ней? — спросила Максин.
— Наверное, — улыбнувшись, ответил Блейк. — Но какие бы чувства я ни испытывал к Арабелле, в отличие от тебя я не намерен вступать в брак. Мне это не нужно. — По мнению Блейка, Максин поступала неразумно, но в любом случае желал ей счастья. — Я хочу устроить для тебя и Чарлза вечеринку в Саутгемптоне накануне вашей свадьбы. Я должен сделать это.
— Ничего ты мне не должен, — возразила Максин. Она сняла хирургическую маску с лица, чтобы попить чаю, и теперь та болталась у нее на шее.
В лагере тоже стоял отвратительный запах, поэтому Максин дала Блейку запасную хирургическую маску и медицинские перчатки из латекса. Солдаты весь день хоронили погибших под вопли и плач близких. Крики несчастных сливались с ревом бульдозеров и составляли звуковой фон душераздирающей картины человеческих страданий и боли.
— Я хочу сделать тебе приятное. Скажи, дети смирились с тем, что у них скоро появится отчим?
— Нет, — не стала лукавить Максин, — но я уверена, что все будет хорошо. Чарлз — добрый, порядочный человек. Его беда в том, что он не умеет обращаться с детьми.
Максин рассказала о первом визите Чарлза к ней в дом, и они вместе посмеялись.
— Я бы на месте твоего жениха не выдержал и дал деру.
— Я сама была удивлена, что он не убежал.
Максин умолчала о том, что Чарлз пришел в ярость, узнав о ее поездке в Марокко. Блейку лучше не знать об этом. Он мог подумать, что Чарлз — черствый человек, равнодушный к людским страданиям. Именно таким считала его Дафна.
Вернувшись в медицинскую палатку, Максин проинструктировала врачей, перечислив симптомы, свидетельствующие о том, что пострадавший получил серьезную психическую травму. Почти всю ночь они с Блейком были на ногах, а под утро легли вместе в джипе и немного поспали, прижавшись друг к другу, как два уставших щенка. Если бы их в этот момент увидел Чарлз, ему наверняка не понравилась бы эта картина. Впрочем, Максин не вспоминала сейчас о женихе, у нее было слишком много других дел.
Почти всю субботу Максин провела с детьми. Она осматривала их и разговаривала с ними. Большинство ребятишек были больны или получили увечья во время землетрясения. Максин знала, что не все из них выживут. Двенадцать человек она направила к медикам. Заканчивала она осмотр уже в сумерках.
— Что я могу еще сделать для этих несчастных? — спросил ее Блейк.
Он выглядел беспомощным и растерянным. В отличие от Максин он не привык видеть человеческое горе и боль. Впрочем, Максин тоже была подавленна.
— Если честно, то некоторым из них мы уже ничем не сможем помочь, — печально сказала она. — Ты делаешь все, что в твоих силах. Но ведь мы с тобой не волшебники.
Максин знала, что Блейк, не жалея денег, финансировал спасательные работы в зоне бедствия, однако сейчас спасатели находили под завалами только трупы.
И тут Блейк произнес фразу, которая потрясла Максин.
— Я хочу увезти домой несколько сирот, — тихо сказал он.
Жалость и сострадание — это нормальная реакция в подобной ситуации. Но Максин знала, что в сложившихся обстоятельствах усыновить сирот будет очень трудно.
— У всех, кто сталкивается с несчастными, возникают подобные желания, — промолвила Максин. — Но ты не сможешь увезти с собой местных детей. Правительство поместит их в приюты и разработает систему оказания помощи пострадавшим детям. Не забывай: марокканцы в большинстве своем мусульмане, и они хотят воспитывать детей в своих традициях. Я прекрасно понимаю тебя. Ты вкладываешь в дело спасения сирот всю душу, но придет час, когда тебе придется уехать отсюда, а сироты останутся.
90 
