Лёгкий, ненавязчивый романчик 
53 
Грабитель имел неосторожность снять с головы чулок-маску, пытаясь получше рассмотреть одну из статуэток. Поначалу полученное скрытой камерой изображение выглядело слишком размытым, нечетким для опознания, но после ряда компьютерных операций некоторые детали лица все же проступили конкретнее. «Может быть, этого будет даже достаточно для опознания, — размышлял Сай Морган, старший агент ФБР. — Пока более или менее четко видны лишь линия носа и рта этого типа. Как бы то ни было, это все, что у нас есть, и это может помочь кому-то вспомнить этого человека».
— Сделайте экземпляров двести этого изображения и раздайте по тем семьям, чьи дома когда-либо подвергались такого же рода ограблениям, что и особняк Хемилтонов. Это не так уж много, но у нас хотя бы появился шанс поймать когда-нибудь этого негодяя. — Морган нахмурился. — Я надеюсь, что когда мы его возьмем, отпечатки его пальцев совпадут с теми, что мы нашли в ту ночь, когда убили мать конгрессмена Пила, неожиданно решившую на свою голову не уезжать из своего особняка на уик-энд.
46
Ранним утром, как обычно, Уэйн Стивенс был занят чтением газет. Он сидел в гостиной своего уютного, в испанском стиле, дома в Окленде, в штате Калифорния. Два года назад Уэйн вышел на пенсию, оставив достаточно успешное страховое дело, и теперь выглядел человеком, вполне довольным своим существованием. Даже на заслуженном отдыхе выражение лица его не теряло живости, а регулярные занятия спортом сохраняли и тело в приличных физических кондициях.
Обе замужние дочери Стивенса жили со своими семьями совсем неподалеку, в получасе езды. Сам Уэйн женился уже в третий раз восемь лет назад на Кэтрин, причем весьма удачно. Именно третий брак позволял ему теперь со знанием дела утверждать, что предыдущие два его союза оставляли желать много лучшего.
В общем, когда вдруг в его доме в это утро зазвонил телефон, Уэйн Стивенс совсем не предполагал, что звонивший вдруг напомнит ему кое-какие из неприятных событий прошлой жизни.
В трубке раздался голос с очевидным акцентом обитателя Восточного побережья.
— Мистер Стивенс? Меня зовут Джо Палумбо. Я — следователь прокуратуры округа Берген, штат Нью-Джерси. Скажите, вашу приемную дочь звали Сьюзен Реардон, не так ли?
— Сьюзен Реардон? Нет, такой я не знаю. Подождите-ка, — засомневался Стивенс. — Может, вы имеете в виду Сюзи, а?
— Вы так называли Сьюзен?
— Видите ли, у меня была приемная дочь, которую мы называли Сюзи, но полное ее имя было Сью Элен, а не Сьюзен.
До Стивенса вдруг дошло, что инспектор сказал «звали».
— С ней что-то случилось?
За три тысячи километров от него Джо Палумбо чуть не выронил из рук трубку телефона.
— Так вы что, не знаете, что Сьюзен, или Сью, как вы ее называли, была убита десять лет тому назад? — Джо нажал на клавишу магнитофона, который теперь стал записывать весь их дальнейший разговор.
— Бог мой! — Уэйн Стивенс перешел на шепот. — Нет, конечно, я ничего об этом не знал. Я каждый год отправлял ей поздравительные открытки на рождество на имя ее отца, доктора Чарлза Смита. Она мне, правда, так ни разу и не ответила.
— А когда вы ее в последний раз видели?
— Лет восемнадцать назад, сразу после того, как Джин — моя вторая жена и ее мать — умерла. Сюзи всегда была неспокойной, невеселой и, честно говоря, трудной девочкой. Я был уже вдовцом, когда мы встретились с ее матерью. Мы с Джин поженились. У меня тогда уже были две маленькие дочери. Я удочерил и Сюзи. Так мы с Джин и растили девочек всех вместе. Потом, когда жена умерла, Сюзи получила сумму страховки и вдруг заявила, что уезжает в Нью-Йорк. Ей тогда исполнилось уже девятнадцать. Через несколько месяцев я получил от нее довольно злое письмо, в котором она сообщала, что с нами ей всегда жилось плохо и поэтому она больше ни с кем из нас не хочет знаться. Еще она написала, что будет жить со своим настоящим отцом. Я, конечно, немедленно перезвонил доктору Смиту. Но он очень резко со мной обошелся, сказав, что с его стороны было грубой ошибкой позволять мне удочерить его девочку.
— Так, значит, Сьюзен, то есть Сюзи, ни разу с вами сама не говорила?
— Ни разу. Делать было нечего, и я не стал настаивать. Я лишь надеялся, что ее отношение со временем опять изменится. Так что же с ней произошло?
— Десять лет назад ее муж был осужден за то, что якобы убил ее в порыве ревности.
53 
