30 
Они доехали так быстро, что для разговора по дороге не было времени.
Маркиз помог Линетте выйти и провел ее в маленький уютный ресторанчик, один из тех, что так типичны для Парижа.
Кроме них, в зале было две пары. Маркиз выбрал столик подальше от них, где никто не мог бы прислушаться к их разговору, и заказал кофе и бутылку шампанского.
Она прелестна, подумал он, искоса взглянув на Линетту, еще лучше, чем он воображал, и глаза у нее все те же – юные, невинные и очень испуганные.
Повинуясь невольному порыву, Линетта сказала:
– Я так рада, что вы были там! Я знала, что вы… защитите меня!
– А почему вы ужинали одни? – спросил маркиз. – Как могли те, у кого вы остановились, допустить это?
– А это было нехорошо, да? – наивно спросила Линетта и опустила голову. – У меня не было выбора.
– А что, если мы начнем сначала? – предложил маркиз. – Когда мы с вами говорили на пароходе, вы сказали, что на Северном вокзале вас встретят друзья.
– Мне не хотелось говорить правду, – покраснела Линетта. – Никто не знал, что я приезжаю. У меня было рекомендательное письмо к племяннице моей старой гувернантки.
– Как ее зовут? – поинтересовался маркиз.
– Бланш д'Антиньи, – доверчиво ответила Линетта.
– Вы сказали – Бланш д'Антиньи? – переспросил он резко.
– Да, – подтвердила Линетта. – Моя гувернантка думала, что ее племянница служит в семье на улице Фридлянд, но оказалось, что это ее собственный дом.
Маркиз был поражен. Он знал, кто такая Бланш д'Антиньи. Да и едва ли он, бывая повсюду в Париже, мог о ней ничего не слышать.
Он был приятелем князя, с которым Бланш уехала в Россию, и еще до их отъезда несколько раз встречался с ней.
Он слышал о ее возвращении в Париж и знал, что Рафаэль Бишоффсхайм стал ее постоянным любовником. Знавал он и других поклонников Бланш, которым случалось в то или иное время пользоваться ее милостями.
Но неужели Линетта, это дитя, живет в доме одной из самых известных в Париже куртизанок?!
После нескольких вопросов, маркизу стала известна вся история жизни Линетты до отъезда из Англии.
Девушка рассказала ему о мирном, спокойном существовании, которое они вели с матерью в своей маленькой деревушке. Она поведала ему о своей привязанности к мадемуазель Антиньи, о том, как та потратила на нее все свои сбережения и послала ее во Францию к своей племяннице Мари-Эрнестине.
– Значит, платье, что сейчас на вас, приобрела Бланш д'Антиньи? – спросил маркиз.
Линетта покраснела.
– Дело в том, что за него… и за другие… заплатил мистер Бишоффсхайм, – сказала она смущенно. – Я думала о том, что не следует его надевать, но Бланш сказала, что своими старыми платьями я буду бросать на нее тень.
– А о будущем вы подумали? – строго спросил маркиз.
Помолчав немного, Линетта сказала:
– Да… Бланш и ее подруга… мадам Маргарита Белланже… обсуждали со мной мое будущее сегодня утром.
– И что же они решили?
Этот вопрос привел Линетту в замешательство. Весь день она с тревогой думала о том, должна ли она стать une Grande Cocotte. Маргарита Белланже объяснила все так понятно и убедительно. Все, что она говорила, казалось в высшей степени разумным. Но сейчас, когда ей нужно было рассказать об этом маркизу, девушка засомневалась.
Маргарита сказала, что у нее нет другого пути, как стать чьей-то «второй женой».
Маркиза это наверняка шокирует.
Впрочем, подумала Линетта, все это не имеет к нему никакого отношения.
Он был очень добр к ней, дважды оградил ее от настойчивых ухаживаний, но это еще не дает ему права вмешиваться в ее жизнь, влиять на решения, которые должна принимать только она сама.
Но правда ли, что она приняла решение? И является ли это решением добровольным?
Она не была уверена, что поступит так, как ожидали от нее Бланш и Маргарита. Но и покинуть особняк на авеню Фридлянд она не может.
Куда она тогда денется? Ей не к кому обратиться за помощью.
Линетта беспомощно взглянула на маркиза, и он, уже в который раз, снова изумился, какой она выглядит юной и невинной.
– Скажите мне, – спокойно спросил он, стараясь не смутить и не испугать ее, – что же все-таки они предложили вам?
Линетта интуитивно чувствовала, что ее ответ неприятно поразит маркиза, но не могла ему не ответить, не могла скрыть от него мучившие ее сомнения.
– Они хотят, – проговорила она едва слышным голосом, – они хотят, чтобы я стала, как они… une Grande Cocotte!
30 
