148 
– Дорогая моя, я должен был поддержать тебя два дня назад, если бы не эта моя проклятая нога. Ужасно неприятное дело! Даже не знаю, что тебе сказать. Такого я бы не пожелал и своему злейшему врагу. Да, бедная моя девочка, я же вижу, как ты переживаешь!
Он сжал ей руку. Встретившись с ним взглядом, она разглядела в его глазах столь обеспокоенное выражение, что уже готова была оправдать его. Поблагодарив адмирала, девушка сказала:
– Я не позволяю себе отчаиваться, сэр, и верю, что лорд Уорт отыщет Перегрина.
– Да, я тоже на это надеюсь, – подхватил он. – Ужасно неприятное дело, просто ужасно!
– Моего кузена с вами нет сегодня, сэр? – заметила она, не желая обсуждать с адмиралом участь Перегрина.
– А? – адмирал явно сбился с мысли, с трудом переключаясь на другое. – О нет! Разве ты не знала, что Бернард уехал, чтобы помочь тебе чем сможет? Да-да, именно так. Он отправился в путь вчера вечером, заявив, что не может маяться бездельем, когда его кузен и кузина попали в беду. Да, моя дорогая, если бы ты только знала, как глубока привязанность моего мальчика к тебе… Но я не намерен насмехаться над тобой, и сейчас не время толковать о свадьбе.
К этому моменту они подошли к экипажу, и адмирал с кряхтением поднялся в него. Мисс Тавернер решительно отклонила предложение подвезти ее до дверей, но при этом не могла поверить и в то, что его сочувствие к ней – ханжеское и лицемерное, и потому попрощалась с адмиралом с теплотой, которой и сама от себя не ожидала.
Понедельник принес ей письмо от сэра Джеффри Фэйрфорда. Он писал из отеля «Реддиш», на Сент-Джеймс-стрит, что виделся с Уортом, и, хотя не мог сообщить ей ничего нового о Перегрине, выражал полную уверенность – уже через несколько дней все станет ясно. Он писал ей второпях, спеша отнести письмо на почту, чтобы успеть отправить его вовремя. Фейрфорд лишь посоветовал ей не терять надежды и заверил, что ее опекун делает все возможное, чтобы история закончилась ко всеобщему удовлетворению.
Джудит пришлось удовольствоваться этой краткой запиской. Теперь она полагалась на обещание капитана Одли сопроводить ее в Лондон. С каждым днем мучительная неизвестность терзала ее все сильнее. Попытки же миссис Скаттергуд развеселить и подбодрить девушку, чередующиеся с приступами жесточайшей черной меланхолии, только усугубляли положение. Дуэнья явно смирилась со смертью Перегрина, и Джудит более не могла искать поддержки в ее обществе. Поскольку уже через три дня миссис Скаттергуд не в силах была заснуть, не приняв нескольких капель лауданума[120], и бо́льшую часть дня проводила на кушетке, сжимая в одной руке флакончик с нюхательной солью, а в другой – влажный носовой платок, то единственная польза от ее присутствия заключалась в том, что, ухаживая за ней, Джудит могла не сидеть без дела.
От Уорта тоже не было никаких вестей. Джудит полагала, он находится в Лондоне, но даже капитан Одли не мог сказать ничего определенного по этому поводу.
Утром в среду, будучи, скорее, более не в состоянии оставаться в четырех стенах, нежели всерьез рассчитывая получить письмо от своего опекуна, Джудит надела платье для улицы, шляпку и отправилась в почтовое отделение. Однако ночной дилижанс не привез ей письма, и с тяжелым сердцем она двинулась в обратный путь на Марина-Парейд. Вдали уже показался ее дом, как вдруг кто-то окликнул ее по имени, и, быстро обернувшись, она увидела своего кузена, выпрыгнувшего из легкого дорожного экипажа, который остановился позади нее.
Девушка поспешила ему навстречу, и на лице ее отразилось нетерпение и надежда, которые она испытала при виде него.
– Кузен! О, вы узнали что-либо? Говорите же скорей, говорите!
Он схватил ее за руки, с мольбой протянутые к нему, и сдавленным голосом проговорил:
– Я как раз ехал к вам. Но так даже лучше. Полагаю… нет, я уверен… что мне удалось узнать кое-что.
Лицо его, белое как мел, заставило ее заподозрить, что новости эти – отнюдь не радостные. Ее собственные щеки залила смертельная бледность, она едва нашла в себе силы, чтобы выговорить:
– Что же именно? О, не держите меня в неведении! Я готова вынести что угодно, только не это!
– Думаю, что нашел его, – с усилием выговорил он.
Глаза Джудит расширились.
– Нашли его? О боже, неужели мертвым?
– Нет, нет! – быстро ответил он. – Но в таком состоянии, что у меня нет слов!
– Где он? – требовательно спросила Джудит. – Почему вы не везете меня к нему немедленно? Почему мы стоим здесь и лишь напрасно теряем время? Где он?
148 
