очень нудно 
39 
— Да, — согласился он. — Но нам придется вернуться к прошлому рано или поздно.
Эшер открыла рот, чтобы возразить, но передумала.
— Хорошо, позже. А сейчас не хочу думать ни о чем другом. Только о тебе.
Он усмехнулся и убрал с ее щеки прядь.
— С этим не поспоришь.
— Не задавайся. — Она залпом допила шампанское. Потом похвасталась: — Вот, все три. И я совсем не пьяная.
Но Тай безошибочно определил все признаки эйфории — румянец, блеск глаз и лукавая улыбка. Он прекрасно понимал, что шампанское сейчас кружит голову Эшер. И когда они снова будут любить друг друга, она будет нежной и очень пылкой.
Ему хотелось продлить мгновение — полюбоваться ею подольше. Он не дотрагивался до нее, понимая, что страсть вспыхнет с новой силой и им уже не остановиться.
— Хочешь еще? — предложил он.
— Конечно.
Он проявил все-таки осторожность и налил ей половину бокала
— Я слышал твое интервью сегодня, — сказал он небрежно, — пока переодевался.
— О? — Она лежала на животе, опираясь на локти. — И как я?
— Трудно сказать. Оно было на французском языке.
Она рассмеялась и снова сделала глоток.
— Как насчет перевода? — настаивал он
— Ну… Что-то вроде: «Мадемуазель Вольф, сменили ли вы стиль игры после долгого перерыва?» И я что-то там сказала о том, что усилила подачу. — Эшер рассмеялась. — Я, конечно, не говорила, что мышцы сводит болью и все мое тело умоляло меня бросить игру после двух сетов. Он спросил, что я думаю об игре юной Кингстон в финале, и я с трудом удержалась, чтобы не ударить его.
— И правильно, это было бы недипломатично. — Тай забрал у нее бокал.
— Я всегда чертовски дипломатична, — согласилась она и посмотрела на него лукаво. — Ты украл мой бокал.
— И правильно сделал. — Тай поставил бокал на столик и откатил его подальше.
— Мы закончили ужин? — Она потянулась и обняла его за шею.
— Окончательно. — Он позволил притянуть его к себе, и их губы встретились.
— Есть предложения, чем бы нам сейчас заняться? — Она смотрела на его склоненное над ней лицо, потом куснула легонько за нижнюю губу.
— Никаких. А у тебя?
— Есть колода карт?
— Нет.
— Тогда предлагаю заняться любовью. — И рассмеялась низким волнующим смехом, прежде чем снова поцеловать его. — Совсем неплохо заниматься любовью всю ночь напролет — просто чтобы убить время.
— Да, это хороший способ скоротать унылую дождливую ночь.
Блеснув глазами, Эшер согласилась:
— Ммм. Вот именно. Но давай сделаем ее волшебной.
Ее губы раскрылись навстречу его губам. Поцелуй был восхитительным. Со сдавленным смехом она слегка прикусила кончик его языка, а он в ответ положил руку ей на грудь и сжал. Застонав, она сказала:
— У меня кружится голова от твоих ласк.
— Мне нравится, когда у тебя кружится голова.
— Но я хочу ласкать тебя, а ты мне мешаешь.
Тай не отвечал, его руки скользили по изгибам ее тела. В воздухе стоял острый запах соуса, а вкус шампанского еще чувствовался при поцелуе. Она с силой высвободилась из-под него, встала на колени и стащила с него халат, потом, склонившись, стала целовать его тело, обхватив за спину и прижимая к себе.
Вскоре оба перестали слышать стук дождя по окнам. Сильные бедра прижимались к сильным бедрам, жадные губы искали и находили, их страсть была равной по накалу. Тихие вздохи в тишине переросли в громкие стоны. Ласки становились все настойчивее и откровеннее, но они не спешили, обоим хотелось продлить мучительное наслаждение, откладывая как можно дольше разрядку. Сегодня их первая ночь. Они начинают сначала.
Страсть, раскрепощенная шампанским, превратила Эшер в настоящую тигрицу. Она вспомнила свою власть над Таем и сейчас заставляла его дрожать от нетерпения и удовольствия. Она сводила его с ума, он становился слабым и уязвимым. Но вскоре их роли поменялись. Теперь он заставил ее полностью раствориться в наслаждении, а когда довел ее до экстаза, прервал ласку. Она стонала и выгибалась, требуя и умоляя о продолжении. Потом, сама нетерпеливо помогала, чтобы ощутить его в себе, и, дождавшись, вскрикнула. Время остановилось, пока оба не достигли вершины, апогея. Позже они лежали, не размыкая объятий, влажные, усталые и удовлетворенные. Он потянулся, чтобы выключить свет. И в темноте, крепко обнимая друг друга, они стали проваливаться в сон.
39 
