53 
В голосе его прозвучали обуревавшие его чувства, а в глазах светилось выражение такой преданной любви, что Титания ощутила, как по ее телу пробежала дрожь.
Она вновь уткнулась лицом ему в грудь.
— Я… не понимаю, — пролепетала она.
— Я пытался не дать волю чувствам, говоря себе, что едва ли вы сможете полюбить меня и потому я должен в зародыше подавить свое влечение к вам. Но это оказалась выше моих сил.
— И поэтому… вы… не пришли на прогулку? — спросила Титания.
— Да, но когда понял, что не могу потерять вас и что не смогу прожить без вас ни дня, мои молитвы были услышаны.
— Ваши… молитвы?
— Я молился всем богам, о которых мы с вами говорили, и, разумеется, потому что я грек, молился еще и богам Олимпа, среди которых была и богиня любви.
Он крепче прижал ее к себе, и Титания вновь ощутила, как по телу ее пробежала дрожь.
Король продолжал:
— А потом словно прозвучал голос свыше и я понял, что должен сделать.
— И… что же?
— Я отправил каблограмму своему послу в Лондоне и приказал ему прислать мне фамильное древо вашей матушки.
Титания в изумлении уставилась на него.
— Но для чего? — спросила она. — И какое… отношение… это имеет… к нам?
— Мне трудно объяснить, но мне показалось, что какая-то сила, могущественная и грозная, подсказала мне, что я должен сделать.
По-прежнему не выпуская Титанию из своих объятий, он увлек ее к письменному столу.
— Вот что пришло сегодня утром, — сказал он, — и только что было расшифровано.
Он протянул Титании листок бумаги, она с удивлением взглянула на него и стала читать.
«…В ответ на просьбу Вашего Величества сообщаю, что отец леди Руперт Брук был главой старинного клана Мак-Хелмсов, ведущего свою родословную еще от пиктов. Его супруга, Иза Фалкнер, была прямым потомком Роберта Брюса, короля Шотландии с 1306 по 1329 годы.
Надеюсь, что Ваше Величество желало получить именно эти сведения.
За сим остаюсь покорным и смиренным слугой Вашего Величества».
Сообщение было подписано послом, и Титания долго смотрела на листок бумаги, прежде чем сказала:
— Я знала, что мама приходилась дальней родственницей Роберту Брюсу, но англичане всегда ненавидели его, потому что он изгнал их из Шотландии еще до того, как взошел на трон.
— Что бы англичане о нем ни думали, король всегда остается королем. А это значит, драгоценная моя, что мы сможем пожениться. Вы станете моей королевой и поможете мне превратить Велидос в такую страну, которой можно будет гордиться.
Титания обняла его.
— Я не верю, что это происходит со мной наяву. Мне кажется, я сплю. Никогда и представить себе не могла, даже после того, как поняла, что люблю вас… что мы можем стать… мужем и женой.
— Мы поженимся немедленно, — заявил в ответ король, — потому что я не могу жить без вас ни минуты. Кроме того, наверняка по городу уже распространились сплетни о том, что мой бесчестный сводный братец отправляется на Платикос. Поэтому мы должны дать нашим людям иную пищу для разговоров, а что может быть лучше королевской свадьбы?
— У них уже… была одна, — пробормотала Титания.
— Наша будет совсем другой, и именно вы, дорогая моя, сделаете ее таковой. Они увидят зрелище, которое будут помнить до конца дней своих.
Обхватив короля за шею, она притянула его голову к себе.
— Вот это я и хотела услышать от вас. Вы такой замечательный, и я хочу, чтобы ваш народ узнал об этом и… полюбил вас так же… как люблю я.
— Пока вы меня любите, все остальное не имеет значения.
— Я люблю вас… всем своим существом, — ответила Титания, — и мое сердце и душа отныне принадлежат вам. Но вы уверены — точно-точно, — что ничто не помешает нам… быть вместе?
— Я уверен в этом полностью, — ласково улыбнулся ей король. — И, моя дорогая, поскольку вы хотите, чтобы наш народ был счастлив, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы он был так же счастлив, как мы.
Глядя на него, Титания подумала, что еще никогда не видела столь счастливого мужчину.
В глазах короля светилась такая любовь, что она почувствовала, как в груди у нее разгорается ласковый солнечный свет.
Словно угадав, какие чувства она испытывает, он притянул ее к себе.
Король целовал ее так, что она потеряла счет времени и не могла думать более ни о чем, кроме волшебного прикосновения его губ.
Наверное, лишь часом позже король сказал:
53 
