23 
— Наверное, вы правы, — согласился маркиз. — Но могу я предложить вам что-нибудь выпить?
Словно зная, что именно понадобится мистеру Теренсу Верли, в комнате появился Джонсон, неся на подносе бутылку шампанского. За ним следовал лакей с подносом, на котором поблескивали три дорогих бокала.
— Вы непременно должны позволить мне выпить за ваше здоровье и за ваше благополучное возвращение! — провозгласил тост Теренс Верли.
Он поднял свой пенящийся бокал и продолжил:
— Итак, за великого воина и — что еще важнее — за главу всего семейства Мелверли!
— Спасибо, — лишь коротко и сдержанно произнес ответ маркиз.
Он едва отпил из бокала, зато Теренс Верли театрально опустошил свой и потребовал, чтобы его наполнили снова.
Наконец, когда гость немного утих, маркиз поинтересовался:
— Правильно ли я понял, что вы приехали сюда специально, чтобы повидать меня, или вы живете где-то поблизости?
— Смею надеяться, что вы приютите меня на ночь, — ответил гость. — Я действительно приехал специально к вам по делу.
— По делу? — удивился маркиз.
Эти два слова прозвучали настолько выразительно, что Кристина тут же поднялась, чтобы откланяться.
— Я думаю, — извинилась она, — поскольку сейчас уже поздно, мне лучше подняться к мисс Диксон и узнать, как она себя чувствует, а потом отправиться спать.
— Это весьма разумно с вашей стороны, — согласился маркиз. — Завтра с утра у нас много дел.
— Вы и за сегодняшний день успели сделать очень многое, — негромко, но с признательностью в голосе ответила девушка, — ведь столько людей сегодня лягут спать счастливыми.
— Хочу верить, что это так. Спокойной ночи, Кристина, — напутствовал свою милую гостью хозяин дома.
Девушка поклонилась.
— Спокойной ночи, милорд. Благодарю вас за вашу доброту.
Она повернулась к Теренсу Верли, который все это время внимательно смотрел на нее.
— Нас не представили друг другу, но смею вас заверить, что вы очень хороши! В этой прекрасной комнате вы сияете, словно звезда на бархате ночного неба!
Комплимент прозвучал красиво и поэтично, но в то же время Кристина ощутила некоторую неловкость: что-то в выражении лица молодого человека, да и в самой его интонации ей не очень понравилось. Трудно было избавиться от ощущения, что если и правда какие-то дела связывают его с маркизом, то дела эти носят сугубо эгоистичный характер.
Теренс Верли вытянул руку, но девушка притворилась, что не понимает красноречивого жеста.
— Спокойной ночи, — лишь коротко попрощалась она и поспешила к выходу.
Маркиз быстро поднялся со своего кресла и открыл перед ней дверь.
— Спасибо вам… еще раз, — тихо, чтобы мог слышать только он один, поблагодарила Кристина.
Она быстрыми шагами пересекла холл и поднялась по лестнице.
Маркиз плотно закрыл дверь в гостиную.
Повернувшись, он увидел, что Теренс Верли наливает себе уже третий бокал шампанского.
— Ну, теперь, когда мы остались наедине, — обратился хозяин к своему незваному гостю, — вы можете объяснить, что привело вас ко мне, и изложить свое дело.
— О, все очень просто! — ответил Теренс Верли. — Теперь, после смерти моего отца, я неожиданно оказался вашим предполагаемым наследником. А то, чего я хочу от вас, мой любезный кузен, так это деньги! Если говорить коротко, мне срочно нужны десять тысяч фунтов!
4
В комнате воцарилось тяжелое молчание.
Наконец, словно собравшись с мыслями, маркиз произнес:
— Надеюсь, это шутка?
— Ну что вы, напротив, — ответил Теренс Верли, — я абсолютно серьезен. Пути лишь два: или я отправляюсь в долговую тюрьму, что неизбежно вызовет крупный скандал и опозорит всю семью, или вы помогаете мне.
Маркиз ответил очень спокойно:
— Думаю, что сначала вам лучше объяснить, каким это образом вы оказались предполагаемым наследником.
— С удовольствием, — учтиво ответил гость. — Это вовсе не трудно. Но предупреждаю, вам может не понравиться то, что вы сейчас услышите.
Между делом он налил себе еще стакан шампанского. Потом поудобнее устроился в кресле, явно чувствуя себя очень комфортно и уверенно.
Маркиз, ожидая продолжения, стоял возле камина.
— Так вот, — наконец заговорил Теренс Верли, — мой отец — это третий сын второго маркиза. Молодой человек он был, несомненно, лихой, и это меня вовсе не удивляет. Но беда в том, что денег ему практически не досталось, и поэтому ему пришлось самому прокладывать себе дорогу в жизни.
23 
