50 
«Я люблю его! — говорила она себе. — И ничто на свете не может этого изменить».
Уложив вещи, Мелита прилегла. Она ужасно устала, перенервничала, но заснуть ей не удавалось. Она могла только напряженно раздумывать о своем будущем и мучительно дожидаться рассвета.
Когда он наконец наступил, девушка встала и отдернула занавеси.
Над озером стлался туман, и первые проблески восходящего солнца разгоняли ночную тьму и заставляли меркнуть звезды.
Мелита знала, что это прекрасное зрелище навсегда запечатлеется в ее памяти и в ее сердце, что ей никогда его не забыть.
Она потихоньку оделась, чтобы не разбудить Беттину, которой она оставила записку со словами прощания, и прошла в классную комнату, чтобы взять конверт, небрежно брошенный маркизой на стол.
Гордость ее восставала против этого, но Мелита сознавала, что у нее не только не хватит денег на дорогу, но и Джонсонам не прокормить ее и себя на два фунта в неделю.
Она оставила чемодан у дверей классной комнаты и спустилась на кухню. Было около пяти часов, и младшая прислуга уже хлопотала по дому. В это время они обычно собирались за чашкой чая, чтобы ровно в пять приступить к работе.
В буфетной Мелита застала двух лакеев, еще не успевших облачиться в форменную одежду. Они уставились на нее с изумлением, когда девушка попросила одного из них пойти в конюшню и приказать заложить ей экипаж, чтобы доставить ее на стоянку лондонской кареты. Другого Мелита послала наверх за своим чемоданом.
Все оказалось легче, чем она ожидала. Попадись ей кто-нибудь из старших слуг, они могли бы спросить ее, куда она собралась.
К черному ходу подали ландо, которым пользовалась прислуга для поездок за покупками в ближайший городок.
Экипаж уже приближался к перекрестку, где Мелита должна была дожидаться лондонской кареты, когда кучер, пожилой человек, которого ей раньше не доводилось встречать в доме, спросил:
— Вы, случайно, не в Лондон, мисс?
— Да, — отвечала Мелита.
— Так вам тогда лучше добираться поездом, — посоветовал он.
— Я думала, что станция очень далеко.
— Не больше как в трех милях отсюда, а без четверти шесть как раз приходит дуврский поезд.
— Тогда… быть может, вы будете так добры подвезти меня туда, — неуверенно попросила Мелита.
— Это можно, — кивнул кучер.
Поскольку Мелита только один раз путешествовала поездом, она немного нервничала.
Но путешествие показалось ей даже приятнее, чем она ожидала, и девушка прибыла в Лондон намного раньше, чем если бы воспользовалась почтовой каретой.
В кебе она добралась до Ислингтона, где заняла место в карете, ежедневно останавливавшейся близ их деревни по пути в Сент-Олбанс.
Полдень еще не наступил, когда Мелита уже шла по дороге к дому в сопровождении деревенского мальчишки, тащившего ее дорожный сундучок.
Джонсон, рыхливший клумбу перед домом, распрямился и посмотрел на нее с удивлением. Потом он медленно, по своему обычаю, произнес:
— Мисс Мелита! Мы не ожидали увидеть вас так скоро.
— Я знаю, — отвечала Мелита. — Но я вернулась домой, Джонсон.
Он пристально вгляделся в ее лицо, догадавшись по ее дрогнувшему голосу, что что-то не так.
И потом, словно предлагая ей лекарство от всех бед, он сказал:
— Эрос совсем застоялся без вас, мисс Мелита!
На мгновение лицо Мелиты озарилось счастливой улыбкой. Она дала мальчишке, несшему ее сундучок, несколько пенсов и поспешила в конюшню.
Она заплакала, обнимая шею Эроса, сознавая, что плачет о маркизе и о лошадях, воспоминание о которых было так тесно связано у нее с ним…
Было приятно видеть, как обрадовались ей Джонсон и его жена.
— Все стало без вас не то, мисс Мелита, — снова и снова повторяла миссис Джонсон. — Я сказала Джонсону на днях, что с вашим отъездом дом словно вымер.
К ее величайшему облегчению, супруги говорили больше о себе и излагали местные новости, а не задавали ей вопросы.
С Эросом на поводу Мелита обошла сад и похвалила Джонсона за все его труды. Потом она вышла в поле за домом, где протекал ручей.
— Что мне делать, Эрос? — спросила она. — Что мне с собой делать?
Конь терся носом о ее плечо, и потому, что он понимал ее лучше всех, Мелита рассказала ему о своих переживаниях, о том, как пуста будет ее жизнь без Беттины и… без маркиза.
— Может быть, я найду какую-нибудь работу по соседству, — сказала она. — Мне все равно, хоть полы мыть, только бы не расставаться с тобой. Ведь ты — все, что у меня осталось.
50 
